Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

«Давно пора» — ухмыльнулся про себя Карпов, это ж надо быть такой дуррой, чтобы десять лет терпеть у себя под боком такого мерзкого и эгоистичного придурка, каким был, по мнению генерального, его помощник. И держал он его до поры, пока был нужен. Если даже он справится и передаст деньги, то это его последняя ходка. Толя решил, что никогда не простит Смагину интриги с Залуцкой. Что бы о ней не говорили, но Настю он оставит в фирме, и когда все поутихнет, он получит хороший навар с «золота маккены» и рассчитается с бандитами. А после этого они с Залуцкой втихую переедут в один из особняков либо в Италии, либо в Испании, которые он уже присмотрел в интернете. «Фирму разобью по частям и продам. Ни Смагин, ни другие акционеры ничего не получат» — так решил великий стратег. Не даром же он тезка шахматного короля Анатолия Карпова.

И вот сейчас Карпов спокойным твердым голосом заверял Ольгу Смагину, что это обычная провокация чекистов, Игорь в Москве и будет дома через пару дней.

— Сама понимаешь, гэбисты то же люди и жить на федеральную зарплату не хотят, вот и шантажируют нашего брата, чем можно и нельзя, да еще в семью влазят, даже отпетые уголовники себе такого не позволяют, не говоря об авторитетах.

Но Толя-то лучше других знал, что когда на кону миллионы долларов, все воровские понятия вдруг резко меняются и тогда даже родная мать не остановит бандита, и он легко перешагнет через ее труп.

— Чиновники любого ранга пытаются «крышевать» бизнес, — продолжал Карпов, — а для этого ищут любую зацепку, чтобы вытянуть со счетов «честных» предпринимателей свою статусную долю.

Ольга, конечно же, понимала, что «Карп», как звал его Игорь, темнит, а попросту врет, но лжет во благо. Ведь бизнес, как и политика, построены на сплошной лжи, хитрости и мошенничестве и честным ребятам здесь просто нет места. Здесь выставляются на продажу души когда-то творческих и жизнерадостных людей в обмен на ценные бумаги, денежные знаки и естественно, золото. И тот, кто продает душу, сам становится частицей этой мерзкой финансовой машины и выскочить из системы им позволяет лишь костлявая старуха в белом саване, с остро заточенной косой на плече, что неустанно ходит за ними по пятам. Эти люди перед уходом в мир иной не имеют возможности покаяться, ввиду отсутствия бессмертной души, что в свое время была заложена, как фамильное колье из драгоценных камней и окаймленное платиной, в скупку еврею-джувелиру, а попросту продана дьяволу за горсть золотых монет.

Ольга Смагина не верила ни в бога, ни в дьявола. Она была воспитана в те времена, когда церкви использовались под склады или просто уничтожались вместе со святыми отцами и их иконами, на которых были изображены еврейские апостолы и мученики за святую веру в Христа, родом из Назарета.

Старый и новый заветы сионских мудрецов ее интересовал не более, чем, к примеру, советский классик Алексей Толстой со своими нудными революционно-романтическими трилогиями, но женским чутьем и врожденной интуицией она все прекрасно понимала и трепетала перед таинствами неразгаданного людьми мироздания и потому по вечерам частенько молилась своему богу и просила помощи и защиты. Она понимала, зачем Смагин и Карп отправляют ее с сыном в Таиланд, на остров Пхукет. Да только потому, чтобы семья не стала заложницей каких-то крупных валютных махинаций. Не зря Игорь перед отъездом в командировку, так, между прочим, заметил, что настоящим ворам запрещено иметь семью, чтобы не дать повод врагам шантажировать себя. Что он хотел этим сказать, что сам превратился в вора, только хорошо закамуфлированного, и весь его бизнес это и есть часть той гигантской финансовой пирамиды построенной на лжи, коварстве, бесчестии, предательстве и спаянной кровью и потом простого народа. Ольга робко и неумело перекрестилась, поцеловала спящего сына в пухлую щечку и забылась в тревожном сне.

Карпов, между тем, как человек полностью лишенный эмоций, ввиду отсутствия души, поскольку она давно была сдана в залог на лояльность «вольных каменщиков», восседал в кожаном уютном кресле и стеклянными глазами просматривал договора, подписанные с очередными клиентами на куплю-продажу товаров и недвижимости. Ему казалось, что эти, на вид совершенно невзрачны бумажки греют его руки и тело, а мысли, от того какую он получит прибыль переполняли грудь и мешали дышать, заставляя все сильнее и учащеннее работать и без того уже изношенным мышцам и клапанам, казалось, вечной и неутомимой сердечной машине.