Черный пепел на снегу

– Не могу, – чуть громче ответила девушка. В голосе послышались плаксивые нотки. – Круг меня не пускает. Сотри.

– Не стану, – Богданка совсем проснулась, но голова оставалась словно ватной.

– Ну пожалуйста. Тут темно, страшно и холодно… пусти меня погреться… – голос незнакомки, грудной, тёплый, родной завораживал, и всё же девочка нашла в себе силы отрицательно мотнуть головой. – Или ты позволишь мне тут замёрзнуть насмерть? Оставишь меня на съедение волкам? Этой добродетели учат тебя твои священники?

Богданка почувствовала острый укол совести. Ей было больно видеть, как несчастная девушка перед ней замерзает заживо, и всё же остатки здравого смысла кричали ей, что ни в коем случае нельзя подпускать к себе незнакомку. Она пихнула локтем Агне в бок, но та, прошептав что-то недовольно, только перевернулась на спину, продолжая улыбаться сквозь сон.

– Ты не разбудишь её, – голос стал немного громче. И вместе с тем слаще, его хотелось слушать, как музыку, и наслаждаться им. – Она крепко спит. Позволь ей отдохнуть, она устала.

– Не буду будить, – завороженно повторила Богданка. – Но и тебя не пущу.

– А ты знаешь, почему она устала? – незнакомка больше не делала вид, что ей холодно, или что она замерзает, губы её порозовели, глаза заблестели. Как есть, Снегурочка. – Она устала от тебя. Ты постоянно задаёшь ей неудобные вопросы. Ей пришлось из-за тебя бросить свой дом, человека, к которому была привязана. Всё, что произошло с людьми в селении, тоже из-за тебя. Если бы она не вынуждена была тебя защищать – все эти дети были бы живы и здоровы, не приехал бы лекарь, не стал бы им пускать кровь… ничего бы не случилось. Она бы спокойно перезимовала, встретила новую весну, потом следующую…

Каждое слово незнакомки болью отдавалось в сердце Богданки. Она всё отчетливее понимала, что является корнем всех бед Агне. Все сказанные слова были страшными, злыми, а голос лился словно мёд, располагая к себе.

Незнакомка окинула девочку оценивающим взглядом и запела. Грустная колыбельная сотней хрустальных колокольчиков разносилась по лесу, заставляя Богданку расслабиться. Тело её сделалось тяжёлым, голова словно ватной, а руки – оловянными. Она так и не поняла, в какой момент встала, чтобы стереть линию, начертанную ведьмой. Ну разве может быть создание с таким голосом злым?

– А ну заткнись! – в щёку певицы впечатался снежок, стекая грязными комьями. – Пошла отседава! Ну, давай же! Далеко же забралась от своей лужи, пакость такая!

Певица глянула на того, кто пустил снежок, в глазах её мелькнул страх.

– Иди-иди, чего уставилась? – со стороны леса к ним спешила старая бабка. Скрюченная в три погибели, она бодро семенила к ним, используя корявую клюку как третью ногу. – Пошла, пока я тебя тростью не протянула! Потом до весны отлёживаться будешь!

Девушка хмыкнула и растворилась в воздухе, словно её и не было. Даже снега примятого не оставила.

– Тебя тоже за круг не пущу, – Богданка мотнула головой, сбрасывая с себя наваждение.

– Да больно нужна ты мне, – старуха презрительно хмыкнула. – Кожа да кости, даже бульон с тебя не сварить. Ну и дурёха же эта нёкка[10]!

Бабка уселась прямо на снег, вытянув вперёд кривые босые ноги с длинными обломанными ногтями.

– Кто такая нока?

– Нёкка? Утопленница это. Русалка, по-вашему. Живёт тут недалеко, в ближайшей заводи, – старое лицо, испещрённое морщинами, было тяжело разглядеть во тьме, едва разгоняемой костром. Только глаза-щёлочки плутовато блестели. Больше всего выделялся нос. Длинный, крючковатый. Он был непропорционально большим.

– И что ей надо было от меня?

– Ясно что. Сила твоя. Про тебя тут только даже деревья судачат – что сила тебе дана большая. Вот йотуны за ней и идут.

– Тебе тоже нужна моя сила?

– Зачем? Что я с ней делать стану? Не нужна она мне. Но и терпеть кого под боком с такой силой тоже не хочу. Так что иди. Иди своей дорогой. И больше не возвращайся.

– Ты – Баба Яга? – Богданка наконец задала вопрос, который вертелся у неё на языке с самого начала разговора.

– Ещё чего не хватало! Но ты ей вполне можешь стать. Силёнок хватит. Вон, у наставницы своей спроси лучше. Как проснётся.

Богданка обернулась. Агне всё так же безмятежно спала.

Она открыла рот, чтобы спросить у старухи что-то ещё, но так и замерла с раскрытым ртом – на месте бабки был бесформенный валун, лишь силуэтом отдалённо напоминающий сидящую на земле тучную и сгорбленную женщину. На востоке занималась заря.

Агне проспала почти до полудня.

Богданка периодически пыталась её будить, но ведьма только сонно отмахивалась.

Когда солнце было уже в зените, Агне сладко потянулась и встала сама. Богданка не могла не отметить, что она заметно посвежела.

– Вокруг нас ночью ошивался тролль? – Агне удивленно подняла брови, увидев валун возле круга.

Богданка вкратце пересказала события прошедшей ночи, опустив неприятный разговор с нёккой.