Черный передел. Книга I

– А разве не так? – Ухтомский уже давно заметил за министром некую странность, непонятную для государственного деятеля: он мог быть удивительно скромным, непритязательным, но мог порой и высоко возноситься в мыслях, видя себя, вероятно, со стороны одним из хозяев великой страны.

– Ладно, прости, если обидел. – Министр вдруг встал, прошел к сейфу, достал сверкающий серебром пистолет – подарок какого-то шейха, протянул Ухтомскому. – Возьми в обмен на очки. Подарок! Ручная, говорят, работа. Рукоятка серебряная.

– Я… я не могу принять! – заморгал ресницами Ухтомский. Без очков он выглядел, словно летучая мышь, выскользнувшая на свет. – Это дорогая вещь!

– Выгравируешь такую надпись: «Талантливому референту от министра внутренних дел СССР». Потом покажешь, я справку прикажу написать.

– Никогда не видел такой странной системы, – проговорил Ухтомский, чтобы прийти в себя от изумления.

Он был потрясен. Кажется, знал, что министр склонен к эксцентрическим выходкам, но всякий раз не мог сдержать изумления. Недаром еще в спецшколе Ассоциации его, «двойного агента», особенно строго наставляли: «Самый опасный противник тот, кто мыслит и поступает непредсказуемо». Таков и был в действительности генерал армии Щелоков. Вот и теперь трудно было понять и предугадать ход мыслей министра: то ли возмещает ущерб за раздавленные очки, то ли благодарит за службу, о чем говорит фраза «талантливому референту». Ухтомский бережно принял пистолет, полюбовался тонкой отделкой, осторожно опустил оружие в карман кителя.

– Никогда такой штучки не видел? Это «бе-ретта-82», пуля из «беретты» запросто пробивает любые западные бронежилеты. Видишь серебряную насечку на рукоятке? Это особый знак ударной силы. У нас, сам знаешь, ежели пуля из пистолета Макарова настигает преступника, тот с ней бежит некоторое время, а получишь гостинец «беретты», шага не сделаешь, снопом ляжешь. Ладно, полковник, заморочил я тебе голову. Давай лучше поговорим о деле.

– Внимательно слушаю вас! – Ухтомский, конечно, понимал, что не ради злополучных очков пригласил его к себе министр. Походя заметил в приемной двух генералов. Они ждали вызова, а он, полковник, прошел прямо в кабинет. Догадывался Ухтомский и о том, с какой целью министр его вызвал.

– Хочу поблагодарить за службу! – Министр пожал Ухтомскому руку. – План реконструкции подразделений силовых структур, разработанный вами, пришелся по душе даже нашему любимому генсеку. Это большая удача. Леонид Ильич не любит всевозможных перестроек.

– Безмерно рад, но ведь я только организационно оформил ваши мысли о новом силовом министерстве, – не моргнув глазом, выпалил Ухтомский. Он превосходно умел смотреть в глаза высокому начальству. Способ был испытан. Даже самый великий военачальник никогда еще не возражал против лести в свой адрес. – На Западе, смею заверить, идеи, умные мысли всегда высоко ценятся. – Ухтомский поднял глаза на министра и мгновенно понял, какой ляп допустил. Расслабился всего на секунду. Глаза Щелокова потемнели, брови сдвинулись к переносице.

– Для нас с тобой Запад не указ! – четко и гневно проговорил министр. – Сами с усами. Что русскому хорошо, то для немца – смерть. Ладно, я представляю тебя, Ухтомский, к генеральскому званию. И еще. Из референтов перевожу в советники. Оправдаешь доверие?

– Приложу все свои силы! – Ухтомский подавил легкую усмешку: вот ахнут в Высшем совете Ассоциации, узнав о его новом назначении.

Ухтомский вскочил на ноги, но министр тяжелой рукой усадил его на место.

– Сиди, сиди! Мы ведь с тобой, генерал, должны быть, как пальцы одной руки. Все на полном доверии.

– Так точно, Николай Анисимович!

– Давай посоветуемся. Ты живал во Франции, знаешь их порядки лучше меня. Посему под большим секретом открою тебе тайну: скоро наше высшее руководство планирует провести молниеносную операцию в некой сопредельной восточной стране. И нам на плечи ляжет тяжесть.

– Афганистан?

Ухтомский уже получил по своим тайным каналам сообщение о том, что советские власти готовят смену режима в Афганистане, есть люди, которые должны занять государственные посты в новом коммунистическом правительстве. Кстати, ему было поручено перепроверить эти противоречивые сообщения западных агентов. До этой минуты Ухтомский не знал, как к сей тайне подступиться, но его величество случай помог сделать это неназойливо и вовремя. Правда, при этом вопросе брови министра поползли вверх.

– Откуда знаешь? – жестко спросил он Ухтомского. От взгляда министра агенту Ассоциации стало не по себе.

– Анализ международной обстановки… – неопределенно ответил Ухтомский. – Всюду сейчас затишье, а там, – кивнул он в сторону окна, – провокации одна за другой. Однако, может, я и ошибаюсь.

– Считай, что мы с тобой страну вслух не называли, – пошел на компромисс министр. – Итак, французы твои любимые уже завезли в сопредельную страну пластиковые мины, так называемые «лягушки» и «бабочки». Слыхал о таких?

– Не приводилось.