Черный передел. Книга II

«Все гениальное просто! – возликовал Субботин. – Одна трудность: как одолеть за вечер два ужина – с Франсуазой и с полковником?»

* * *

Первый секретарь Старососненского обкома Коммунистической партии Петр Кирыч Щелочихин пребывал сегодня в прескверном настроении. Особенно поразил его заведующий отделом пропаганды областной газеты Лебединский. Это был настоящий фанатик марксизма-ленинизма, знаток трудов Ленина и Сталина. Он мог в любое время дня и ночи сказать, на какой странице какого тома собрания сочинений Владимир Ильич Ленин изрек ту или иную истину. Совсем недавно Петр Кирыч самолично вручил ветерану почетный знак «50 лет в КПСС». И вдруг…Лебединский прислал прямо в обком свой партбилет в дрянном конвертике. Письмецо было кратким:

«Стыдно за партию. Стыдно за обман народа. Зачем жить, когда рухнули идеалы». Вечером того же дня старик покончил с собой.

Невеселые раздумья Петра Кирыча прервал телефонный звонок. Докладывал генерал Ачкасов: «На металлургическом комбинате произошла остановка конвертерного цеха. Рабочие отказались плавить металл до тех пор, пока из города не выселят всех „черных“. Так они называли лиц кавказской национальности. Причина состояла в том, что на пороге своего дома был убит из пистолета старший мастер цеха, возвращавшийся с зарплатой». Одобрив принятые Ачкасовым меры, Петр Кирыч хотел было положить трубку – не было настроения болтать, как генерал вкрадчиво доложил еще одну новость: «Пришел запрос о родителях Игоря Русича».

– Что за дело?

– Сложное.

– Объясни.

– Игорь Русич тяжело ранен. Хотел уйти из зоны, захватив вместе с сообщниками заложницами медсестер.

– Ну и дела! – протянул Петр Кирыч. – Не везет семье Русичей. Отец еле выкарабкался из зоны, теперь этот… Ну, ладно, дуй, генерал, на комбинат, наводи порядок.

– Слушаюсь!..

– Хитер ты, брат генерал, взял тактику на вооружение безошибочную, – невесело усмехнулся Петр Кирыч, представив себе вытянувшееся лицо Ачкасова, – чуть что: «Слушаюсь! Будет сделано!» И – порядок! Ни черта не делаешь, кто проверит? Ладно, не хмурься! Я шучу! На расстоянии вижу твое недовольство. Запомни: всем нам надобно тесней держаться, кучно, спина к спине, чтобы удар ножом не получить. Грядут тяжкие времена, смутные, поверь моей интуиции…

Положив трубку на рычажок, Петр Кирыч потер лоб, задумался. Почувствовал неудобство, похожее на раскаяние, давно с ним такого не бывало. Все это из-за звонка Ачкасова. Петр Кирыч стал мысленно оправдываться перед семейством Русичей. «Вроде бы искупил часть вины, освободив старшего, определил на работу, но как теперь сообщить ему о состоянии сына? Все равно узнает. Кто же его так? Подельщики? Спецназ?» Петру Кирычу захотелось выяснить это. Очень четко представил себе этого высокого, сильно «накачанного» парня, помнится, еще подумал про себя: «Красавец!»

Повинуясь нахлынувшему чувству, Петр Кирыч решительно подошел к «вертушке», набрал номер телефона заместителя министра внутренних дел по ИТК, давно был с ним в приятельских отношениях, отправлял по осени машину с местными яблоками. Познакомил их покойный дядя – министр МВД. Услышав знакомый голос, Петр Кирыч не стал обращаться, как всегда, по-дружески, сказал, чтобы произвести впечатление, заодно и похвастаться новой должностью:

– Приветствую, Петр Павлович! С вами имеет честь говорить первый секретарь Старососненского обкома партии Щелочихин! Не забыл такого?

– Кирыч, ты? Дорос до первого?

– Стараюсь!

– Ну, поздравляю от души! Очень, очень за тебя рад!

После взаимных приветствий и любезностей, после обмена новостями Петр Кирыч попросил «лагерного шефа», как любовно называл заместителя министра, о малом одолжении: в порядке надзора, по просьбе членов бюро обкома партии разобраться в деле заключенного Игоря Русича по кличке Длинный Джон. И, если не очень затруднит, сообщить ему.

На прощание Петр Кирыч официально пригласил заместителя министра на кабанью охоту в здешний заповедник. Приглашение, как пишут в официальных отчетах, было с благодарностью принято.

Повесив трубку, Петр Кирыч посидел в глубокой задумчивости. «Бардак! Кругом бардак! Словно чуя гибель, пирует, гуляет Русь! И все это – Горбачев. Жил бы себе, как Леонид Ильич, как все вожди, жил бы сам и давал бы жить другим. А этот… Все свалил на местные органы, отдуваемся за верха».

Стряхнув оцепенение, Петр Кирыч решил переговорить с директором Старососненского металлургического, со своим давним приятелем Александром Михайловичем Разинковым. Давно уже стало секретом Полишинеля, что у него ходит в любовницах Галина Русич.