Черный перекресток

Так уж получилось, что, когда Александр Ковригин вышел в отставку и перед ним встал вопрос, чем заняться, его жена Марина предложила ему выкупить небольшой обанкротившийся конный клуб под Нижним Новгородом и превратить его в место для реабилитации детей-инвалидов. Дети Ковригина – Костя и Нина – приняли идею мамы на ура. А вот сам Ковригин долго сомневался. Но потом, под напором остальных, сдался и не пожалел о принятом решении. Хотя и пришлось Ковригиным влезать в немалые долги, но дело того стоило.

Первые два года были для всей семьи очень тяжелыми и убыточными. Приходилось много работать физически. Дом и конюшни ремонтировали и перестраивали под свои нужды своими же силами. Правда, Ковригину помогали его боевые друзья, которые часто приезжали к ним в «Зеленую дубраву» вместе с женами, но все равно большая часть работы легла на его, Ковригина, мужские плечи. И только в начале этого года мало-помалу они начали отдавать долг государству из той прибыли, которую начал приносить клуб.

Сегодня, как и обычно, Александр проснулся в пять утра и только успел надеть одежду для пробежки, как заметил мельтешивший за занавешенным шторами окном свет от фар автомобиля.

– Кого там несет нелегкая в такую рань? – пробормотал он и, поежившись от утреннего весеннего холодка, тихо вышел, притворив за собой дверь.

Костю он решил пока не будить. Спустившись со второго этажа, где у Ковригиных находились спальни, он быстрым шагом прошел к входной двери. Александр не хотел, чтобы приехавшие начали стучать или звонить в дом и перебудили все его семейство. Но когда он открыл дверь и вышел на улицу, фары на автомобиле уже не горели. И если бы не лампа, которая загоралась на открытой веранде, реагируя на движение, то машины в темноте утра не было бы видно вовсе.

Ковригин сразу же узнал знакомый ему автомобиль, и брови его непроизвольно сомкнулись, образовав дуги, похожие на крылья. Столь ранний, да еще и неожиданный, безо всякого предупреждения визит Петренко к нему не сулил ничего хорошего. Александр приготовился к худшему, думая, уж не умер ли кто-то из их общих знакомых, но вид улыбающегося полковника хотя и несколько озадачил его, но и успокоил. Если бы что-то случилось с их общими друзьями, то Петр бы сейчас не улыбался.

– Нальешь мне кофе? – спросил Петренко после короткого приветственного рукопожатия. – А то замерз как собака, пока до тебя добрался.

– Ты нарушил мой режим, поэтому кофе тебе не положен, – хмуро и вполне серьезно ответил Ковригин, но потом улыбнулся и, хлопнув полковника по плечу, сказал: – Ладно, так и быть, приготовим тебе кофе. Надеюсь, у тебя найдутся правильные слова для оправдания твоего неожиданного визита ко мне в пять утра.

– Найдутся, можешь не сомневаться, – рассмеялся Петренко.

В холле их встретил сонный Костя.

– Па, ты почему меня не разбудил? – Он удивленно посмотрел на гостя. – Привет, дядя Петя, – поздоровался он.

– Привет, боец.

Последовал ритуал приветствия, который был понятен только спецназовцам из отряда командира, имеющего позывной Лютик.

– Костя, – обратился Ковригин к сыну, – разбуди маму и сестру, пускай они сегодня тебе помогут управиться с хозяйством. У меня, сам видишь, гость, – кивнул он на Петренко.

Когда сын ушел наверх, Ковригин спросил полковника:

– Ты что, знал, что я в пять встаю? Приехал как по часам.

– Конечно, знал. И думал поймать тебя, пока ты не умчался в даль далекую к своим лошадям. Мне надо с тобой переговорить один на один.

– Это я уже понял, – заметил Александр, ставя турку на огонь и доставая сыр и масло из холодильника. – Есть хочешь? – спросил он.

– Нет, перекусили в дороге. Только кофе.

– Понял, сделаем, – кивнул Ковригин и улыбнулся своим словам.

«Понял, сделаем», – именно так он всегда отвечал, когда перед ним ставили какую-то боевую задачу. Вот и теперь он автоматически ответил именно так, а не иначе, на простую, казалось бы, просьбу своего старого боевого товарища.

– Ковригин, какого лешего! Мне еще целый час спать… – В кухню вошла недовольная ранним подъемом жена Александра Марина. Увидев Петренко, она удивилась, а потом и нахмурилась. – Привет. А я было подумала, что Костик меня разыгрывает, – сказала она. – Ты один?

– Один, Мариша, один, – ответил, чуть напрягшись от ее подозрительного взгляда, Петренко. – По делу я к Сашке.

– Ты иди, иди, – стал выпроваживать жену Ковригин. – У нас разговор серьезный и секретный. Не для женских ушек.

– Папа, чего так рано вставать-то? – На кухне появилась зевающая Нина. – Привет, дядя Петя, – сказала она, заметив на кухне Петренко, а потом до нее дошло, что его присутствие в пять утра на их кухне – весьма необычное явление, и она вытаращила на полковника глаза. – Что-то случилось, да? – посмотрела она на мать, а потом и на отца.

– Ничего не случилось. – Марина взяла дочку за плечи и, развернув, вывела из кухни. Потом оглянулась и, с еще большим подозрением посмотрев на мужа и Петренко, строго сказала: – Вот даже не пытайтесь от меня что-то скрыть, все равно ведь узнаю.