Черный перекресток

– Что говорят? – Калина пристально посмотрел на командира. – Да к долгой жизни ссора, говорят, снится. Так что все у нас нормально будет, Сашка.

– Иди тогда спи, – отпустил его Ковригин и сам занял его место дозорного.

Глава 24

Судан, Южный Дарфур, горы Марры, восточный край кальдеры Дериба

Оставив связанных суданцев-охранников в хижине старого лагеря, Танцор все же взял с собой Масалу. Не из сентиментальных, конечно же, соображений, а чисто из меркантильных. Он считал, что мальчик ему еще пригодится. За сутки, прошедшие с момента порки, Масала немного оклемался, и все благодаря тому, что Слоник, а потом и Фокс ухаживали за ним, смазывая исполосованную спину мазью и отпаивая мальчика бульоном из баранины. Не сказать что делали они это из симпатии (разве что Слоник, который был немного добрее остальных и втайне жалел парнишку), а по приказу командира.

Теперь же, когда они уходили из лагеря, связав заложников в одну связку, Масала шел рядом с Танцором и помогал тому отыскивать правильный путь в темноте. Мальчик вырос неподалеку от гор, поэтому, как и многие местные жители, неплохо ориентировался на местности, которая казалась европейцам или американцам везде одинаково унылой и каменисто-песчаной. Он легко мог по особым приметам определить, где неподалеку есть пресная вода, и по расположению луны угадать нужное им направление. Его чуткие уши аборигена улавливали такие звуки, которые не мог уловить даже натренированный слух Танцора.

Именно благодаря Масале их группа из пяти пленных и шести американцев двигалась довольно бодро для ночного пешего перехода в горах. Несколько раз, правда, кто-нибудь из заложников оступался на каменистой неровной почве, но падать никто не падал, все обходилось лишь тихим окриком со стороны стражей. Чтобы дойти до нужного места, им нужно было идти почти сутки, но днем Танцор решил не подвергаться риску быть увиденными с воздуха, а переждать светлое время в какой-нибудь расселине или впадине. Он понимал, что, обнаружив лагерь пустым, русские обязательно будут их искать или с помощью «вертушек», или запустив дроны. Он же, пока они не дойдут до места и у них не окажется достаточно оружия, чтобы отбиваться от преследователей, не хотел рисковать и провалить в одночасье всю операцию.

«Дьявол бы побрал этих русских, – думал он, шагая рядом с Масалой. – А заодно и этих дураков, что командуют американской разведкой. Они, видите ли, не могут быстро выслать нам связного или хотя бы вертолет, чтобы перекинуть нас с пленными в Дерибат. Вчера в Торуг Тонге говорили, что один из отрядов Амина Хаддида пришел в Дерибат, чтобы помочь силам быстрого реагирования отбивать атаки правительственной армии. Можно было бы и нам попробовать добраться туда, но с этим грузом далеко не уйдешь…»

Танцор с досадой и злостью оглянулся на заложников. Как раз в это время один из пленных – полковник Ариф Ясин – споткнулся и чуть не упал.

– Отдыхаем, – дал Танцор команду Мичигану, который шел следом за ним, и все сели тут же, не сходя с пути.

– Мы хотим пить, – заявил египетский советник.

– Мы – это лично ваше величество или вы сейчас говорите за всех нас? – ехидно поинтересовался Танцор и на глазах у пленных сделал большой глоток воды из литровой бутылки.

– Я говорю за всех, кого вы держите в заложниках, – с достоинством ответил советник.

– Дайте им одну бутылку на всех, – приказал Танцор Мичигану и добавил: – Нам еще далеко идти, и воду нужно экономить.

– И еду тоже? – спросил полный полковник Ариф Ясин.

Танцор отвернулся и не стал ему отвечать, хотя и знал, что кормили пленных в последний раз только вчера. Потом Танцору и его людям было не до них, надо было успеть собраться, чтобы в лагере не оставлять ничего, напоминающего о присутствии в нем заложников.

Масала, оглянувшись, не смотрит ли кто-то на него, вынул из кармана своих драных джинсов мятную конфету и, быстро развернув, сунул ее в рот. Фантик же, смяв в кулачке, он кинул на землю. И – тут же был схвачен железной рукой за ухо.

– Откуда у тебя эти конфеты? – прошипел ему в ухо Танцор.

– Мне дали, – так же тихо проскулил Масала. – Это специальные конфеты, сэр, для горла, лечебные.

– Я тебе дам – лечебные! – продолжал Танцор. – И много ты уже успел их слопать по дороге? Фантик быстро подними и сунь в карман, гаденыш! Так ответишь ты мне на вопрос или как?

Танцор продолжал крутить ухо мальчишке. Тому вдруг стало страшно. Он не хотел, чтобы его снова били, и решил соврать:

– Это первая, сэр. Правда, первая. Я больше не буду их есть.

Масала быстро нащупал на земле фантик и сунул его к себе в карман.

– Смотри мне, если обманул и накидал по дороге фантиков, я тебя до смерти запорю.

Танцор отпустил ухо, и паренек тут же начал его усиленно тереть, чтобы хоть как-то унять боль. Только сейчас до мальчика стало доходить, что брошенные им по дороге бумажки, а он успел втихую съесть уже две конфеты, могут указать путь тем, кто пойдет следом за ними. И он снова испугался. Теперь уже – по-настоящему.