Черный пес Элчестера

- Я шла к ним, потому что мне некуда было больше идти, Фрэнки. Я надеялась найти там друзей и поддержку, найти новую семью. Зачем мне Париж, если мой дом здесь? Здесь мужчина, которому я нужна, нужны мои дети... Так зачем мне куда-то бежать? Я с удовольствием осталась бы здесь навсегда!

- Родная... Я думал об этом в ту самую ночь, когда мы впервые разделили постель. И сказал тогда себе, что мечты неосуществимы... А теперь я считаю, что наша жизнь здесь, наши планы, наше общее будущее - единственная реальность, а все остальное - глупый бред и фантазии! Я... Я просто не решался предложить тебе...

- Остаться здесь? - Милица широко распахнула глаза. - А как же Элчестер?

- Так ли уж мне нужен этот самый Элчестер? - Фрэнсис грустно и долго смотрел на Милицу. - Меня там никто не ждет, никто не обрадуется моему приезду... Ты не хочешь входить хозяйкой в дом, который предназначался другой женщине...Мне лишь хотелось, чтобы моим детям был возвращен графский титул...и спасти своего брата! Но, в конце концов, это не самое важное... Не важнее моей семьи... Я никуда не уеду отсюда без тебя и детей. Ты... И они, еще не рожденные... Я так хочу просто быть счастливым!

- Фрэнки... - Мили обняла юношу, прижала к себе - и он немедленно вновь вошел в ее теплую, вздрогнувшую глубину. Влюбленные начали привычные слаженные движения, не прекращая серьезного разговора. - Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. А я счастлива просто оттого, что ты рядом...

- Ты ведьма... Моя любимая ведьма... Первую ночь я отчаянно боялся, что ты понесешь от меня... И безумно обрадовался твоему зелью, хотя все равно опасался непонятной ошибки... Я так много думал о ребенке: как бы я поступил, что бы делал, - что опасения как-то странно превратились в мечты. Помнишь, однажды осенней ночью меня осенило, сколько времени мне уже не дают отвар? И вот тут-то до меня дошло, как я жажду услышать от тебя: "Я беременна"! Что ты ошиблась, забыла мне вовремя дать это треклятое снадобье... И тогда я понял, что мне не надо другой семьи.

- Родной... Если бы ты знал, как мне важно это слышать... Ведь что может быть обычней для рыцаря, чем натешиться с крестьянской девкой и бросить?

- Ты не девка, ты моя леди!

- Я даже сейчас немного боюсь... Чувствую себя, как в первый наш раз...такой беззащитной. Вздумай ты бросить меня, беременную...

- Прекрати болтать вздор! - рассердился Фрэнсис. - И прекрати меня обзывать мерзавцем! Честное слово, миледи, я этого ничем не заслужил!

- Прости! - Мили уткнулась в его плечо и полностью отдалась волнам наслаждения. Солнце обрушивало на них свои лучи, ветер свивал незримые покровы, древние камни вливали в их тела глубинную мощь земли, а внизу рокотала река, выплетая над ними радужную сеть брызг...

"Силой небесного огня, яростью неукротимого ветра, мудростью земных недр и чистотой первозданной воды, могуществом любви призываю я душу с надзвездных путей! Откликнись на мой зов, наполни семя, изливающееся в меня, облекись плотью в моем чреве и обрети жизнь! Заклинаю тебя властью, данной мне Свет Несущим, да обретешь ты мужское тело и мужской дух! Таинством любви и бытия заклинаю тебя, такова моя воля, да будет так!"

Они двигались в сумасшедшем темпе, прижавшись так плотно, словно хотели сплавить тела. Милица ощущала его в своем лоне, его грудь на своей груди, его язык в своем рту, его спину под своими руками, его бедра меж своими бедрами. И ей казалось, что она полностью растворяется в мужчине, теряет себя...

Его воля наполняла ее, душа окутывала душу, и оставалось лишь сознание, безвольное и покорное, словно младенец. Которому так тепло и уютно, что не хочется ничего, только чтобы длилось это блаженное состояние...

- Еще! - стонала она, не в силах говорить, словно и голос уже ей не принадлежал...

Перебороть дурман безволия, подогнуть колени, коснуться ими его бедер, ощутить их тепло, их ритмичные движения, и обвить ногами его поясницу. Повиснуть на любовнике, почувствовать, насколько глубже он стал проникать. И там, куда теперь достигают толчки, все трепещет и жадно сжимается... В самой недоступной глуби, где возникнет их ребенок... Куда так недозволенно проскользнул ее любимый самым желанным образом, и как ей хочется, чтобы он вошел еще глубже...еще...заполнил всю ее, коснулся дна. Не будь такого возбуждения, было бы больно.

Милица уже не стонала, она кричала от наслаждения, и перед глазами стояла темнота. Не было ничего, только тело мужчины в ее теле. Он исполнил ее желание и наполнил ее целиком - теплым потоком семени. Живого, сильного семени, мягко окатившего сокровенную глубину ее чрева. Чрева, ждущего и плодородного, как весенняя земля.

Еще несколько секунд в девушке все трепетало, а потом наступило расслабление, и она, разжав сцепленные на спине Фрэнсиса ноги, обмякла, закрыв глаза. Он тоже лежал без движения, и лишь через минуту оба, не открывая глаз, начали обмениваться легкими нежными поцелуями: в губы, брови, лоб...

Юноша улегся рядом с возлюбленной на плащ, и, запрокинув голову, глядел в небо. Ветер выпивал с кожи соленые бисеринки пота.