Черный пес замка Кронк

Закрыв дверь за сыщиком, Сильвия прислонилась к ней и несколько минут стояла, пытаясь справиться с нахлынувшим отчаянием. Она злилась на себя, на Николаса, который так не вовремя оказался на ее пути, на мистера Стрикленда, который, в сущности, кругом прав, но не может остановиться, когда ему прямым текстом говорят не вмешиваться… Даже Сэру Николасу досталось за побег. Сбежал из дома, когда хозяйка так в нем нуждалась! Бессовестный!

Проверив дверь и светильники, Сильвия отправилась в спальню Николаса. Мистер Стрикленд надолго отвлек ее от присмотра за раненым, и теперь мисс Мюррей волновалась, как тот себя чувствует. Не погас ли светильник в его комнате.

И как же сильно хотелось спать…

Щелкнул ключ в замке, открылась дверь. Уронив зонтик, Сильвия бросилась к кровати.

Николас дрожал крупной дрожью, а лицо его сделалось серым, как у мертвеца. Всклокоченная голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую, руки то беспомощно сжимали простыню, то пытались оттолкнуть одеяло. Прикоснувшись к его лбу, мисс Мюррей охнула. Она и не думала, что человек может быть таким горячим.

Сердце сжалось от недобрых предчувствий.

– Только не это! Да что же происходит?

И как же хотелось расплакаться от ужаса и жалости к себе – стоило ссориться с мистером Стриклендом, если этой ночью… нет, нельзя о таком даже думать. Не может быть, чтобы все старания, все жертвы оказались напрасными!

– Николас! – Сев рядом с раненым, Сильвия отбросила одеяло, начала расстегивать сорочку на его груди.

Когда болел отец, у него ближе к самому концу начался сильный жар. Доктор велел охлаждать тело обтираниями.

Смущение было отброшено в сторону. В этом доме и так уже обитал один призрак. Не хватало еще…

– Даже не вздумайте сдаваться, слышите! – шептала Сильвия, водя прохладной мокрой тканью по невероятно горячей коже раненого. – Вы не смеете умереть сейчас. Завтра приедут Радж и Горди. Что я им скажу? Вы просто обязаны жить! – Слушая свой собственный голос, она успокаивалась и почему-то могла надеяться, что все обойдется. – Лекарство ведь должно было помочь!

– Эмили… Эмили… – Николас бормотал что-то еще, но отчетливо – лишь это имя.

А Сильвия обтирала его кожу чуть теплой водой, смачивала губы, желая лишь одного – пусть выживет, а потом уезжает. Пусть закончится этот кошмар и для нее, и для него. Пусть он найдет в себе силы забыть Эмили, которая, по словам Раджа, не стоила такой привязанности. Пусть живет дальше… Что бы он ни сделал. Потому что не мог он сотворить ничего действительно страшного. Человек, способный на жалость, на верность, на такую преданную любовь, – нет, он, конечно же, не мог пойти на что-нибудь бесчестное.

«Уилтшир…» – Сильвии сначала даже показалось, будто она ослышалась. Она даже не сразу сообразила, где слышала эту фамилию, хотя нет, не фамилию – титул, но потом…

– Боже правый… – вырвалось у нее, когда она поняла, почему лицо Николаса казалось ей таким знакомым.

Руки затряслись, так что пришлось поставить таз на табурет. Всхлипнув, Сильвия зажала рот.

Убийца. Уолтер де Редверс. Вовсе не Николас, хотя, возможно, это его второе имя, но… Она скрывает у себя убийцу. Ее тоже могут посадить в тюрьму – за укрывание преступника!

Зачем только она все это затеяла? Может, лучше было бы, если…

Нет! Не лучше!

Паника отступила. Сильвия не глядя протянула руку к кувшину, стоявшему на прикроватной тумбочке, и налила себе воды. Выпила в несколько глотков. Потом некоторое время сидела с закрытыми глазами, собираясь с мыслями.

Отец говорил, что все нужно доводить до конца. Сделал шаг, делай и другой. Для начала неплохо понять, почему Николас… Уолтер… почему он убил графа Уилтшира. Сейчас, когда Сильвия уже немного знала Раджа, а с его слов и де Редверса, ей начало казаться, что в этой истории все не так однозначно. Да и художник, написавший портрет для газеты, явно перестарался с выражением жестокости на лице убийцы. Сейчас Сильвия видела перед собой лишь больного, страдающего человека, который отчаянно нуждался в помощи.

Налив в стакан немного травяного настоя, мисс Мюррей приподняла тяжелую голову де Редверса, а потом и вовсе села так, чтобы его тело опиралось на нее.

– Николас, пейте! – попросила она, стараясь не думать о том, что почти обнимает неодетого мужчину. Чужого, постороннего мужчину. Убийцу…

Усилием воли Сильвия отогнала эти мысли. Потом. Об этом можно подумать потом.

Струйка воды потекла по подбородку раненого, но потом он все же сделал несколько глотков.

С трудом опустив его обратно на кровать, Сильвия продолжила обтирания.

Шло время, но мисс Мюррей утратила его ощущение. Постепенно Николас как будто начал успокаиваться. Он уже не так сильно метался и почти перестал бормотать, хотя еще несколько раз с его губ слетало имя Эмили и дважды – Уилтшир. Оставалось надеяться, что это свидетельство улучшения его состояния, а не последние проблески жизни.

Делая паузы, мисс Мюррей иногда позволяла себе откинуться на спинку стула, чтобы перевести дыхание.