Чёрный-пречёрный замок (СИ)

Инес ответила твердое: «Я хочу остаться», хотя Сельмо чувствовал, что она об этом пожалеет. Все они об этом пожалеют. Сценка началась с того, что молоденький паренек прощается с родителями, уходя на работу. Те плачут, парень уверяет, что «не волнуйтесь папа, не волнуйтесь мама, я от бабушки ушел, я от дедушки ушел»… и так далее. Следующая сцена: на высоком кресле, в котором угадывался мини-трон принцессы, восседала надутая, одетая в черное платье, кукла.

— Кого бы мне сегодня высосать? — рассуждала она, оглядывая нескольких понурых слуг у подножия трона. — Кухарка старовата, горничная худовата, охранник вообще почти труп…

Досмотреть, чем закончится представление, им не дали. Откуда-то сбоку послышались окрики, и на сцене — не за ширмой, а за спинами зрителей, — показалась городская стража. Не иначе как начальник охраны решил исполнить свой долг. Музыкант что-то крикнул, и схватив табурет, стал пробираться сквозь любезно расступившуюся толпу, столь же быстро затянувшую проход. Следом за ним из-за ширмы с заплечными мешками выскользнули трое кукловодов — две женщины и мужчина. Они нырнули в разные стороны и затерялись среди народа. Когда, наконец, страже удалось пробиться к ширме, им досталась лишь фигурка замка.

Всю обратную дорогу Инес молчала. Остальные тоже, но от ее безмолвия веяло затишьем перед грозой. После ужина, который прошел на троих, в покои Сельмо явился страж и велел гостям следовать за ним. Суровый вид воина заставил Паладина напрячься, но тот всего лишь проводил троицу в будуар принцессы. Инес сидела у ног магички, откинувшись головой на ее колени. Пол покрывал пушистый ковер. Стены также украшали ковры, только гладкие. Замысловатый орнамент и традиционная зелено-красная гамма выдавала гоблинских мастеров — у гоблинов плетение ковров считалось традиционно мужским промыслом.

Инес вновь была бесстрастна. Дневное приключение наложило отпечаток на ее лицо — она выглядела усталой и обессиленной. Ребекка перебирала волосы, которые действительно уже удлинились, но, кажется, удовольствия эта процедура пациентке не доставляла.

Страж покинул комнату. Хозяйка замка молчала. Мужчины стояли у входа. Даже с учетом давнего знакомства и сегодняшней вольной прогулки Паладин бы не рискнул без позволения сесть в присутствии монаршей особы. Что говорить об остальных?

— Присаживайтесь, — доброжелательно предложила вместо принцессы блондинка, — я уже закачиваю.

Сельмо и его компаньоны вразнобой поблагодарили за честь, устроились на креслах у стены, и все вновь умолкли. В тишине было слышно, как потрескивают дрова в камине. Замок с толстыми стенами из камня теплом не радовал, но у гостей возможностей погреться у огонька не было — обычаи тех времен, когда он возводился, не предусматривали таких изысков. Теплые одеяла как-то решали проблему. К тому же, всем присутствующим гостям доводилось ночевать в куда более суровых условиях.

Наконец принцесса встала с пола и забралась с ногами в своё широкое кресло. Жест, не приличествующий сеньорите ее статуса, хотя какие условности могут быть после сегодняшних приключений. Инес сидела, обняв подушку, и глядела на огонь. Молчание прервала всё та же блондинка.

— Да не бери ты в голову. Обычная гадательная чушь, я сама подобной ерунды могу наболтать с три короба. Такое каждому первому скажи, и гарантированно разбередишь старую рану.

— Но как она могла узнать, что в предках у принцессы была ее соплеменница? — возразил Чиро.

— Об этом только глухой не слышал, — с легкой усмешкой ответила магичка.

— Она же была слепая, — возмутился Темный.

— Но не глухая же, — парировала магичка. — И я уверена, что старуха была не слепее меня. Ничего плохого не хочу сказать о бабушке Инес, но чавэла — известные проходимцы. Они голову заморочат, прежде чем скажешь «ой».

— Так она же денег не взяла, — не сдавался Чиро.

— С Инес было трое вооруженных мужчин. Чувство самосохранения никому не чуждо, — улыбнулась блондинка. — Старуха для гарантии к вам даже подлизалась. «Избранные». — Ребекка вложила в это слово весь возможный сарказм. — Какой мужчина не считает себя избранным? — Магичка насмешливо посмотрела в их сторону.

— Но… — запальчиво начал Чиро.

— Но принцесса всё молчит и молчит, — успел вмешаться Пусик. — Интересно было бы знать, что она думает по этому поводу.

Паладин в душе поаплодировал напарнику. Рукава скрывали от досужих взглядов немного потускневшие символы, а светить свою миссию направо и налево было бы в высшей степени неосмотрительно.

— Я молчу не по этому поводу. Я молчу по поводу сказки о Черном замке, — мрачно заявила принцесса, не отрывая взгляда от огня.

— Так мы же ее не досмотрели, — попробовал развеять напряжение Сельмо. — Мало ли как еще мог повернуться сюжет.