Черный рассвет (original mix)

Зайдя внутрь, я увидел стоящий посередине небольшого помещения закрытый гроб, по обе стороны которого находились люди. Найдя взглядом Алису, я подошел к ней и взял за руку, но она почему-то отдернула ее и отошла в сторону. Рядом с ней был ее отец, посмотрев на меня, он покачал головой, намекая на то, чтобы я не приближался к Алисе. Случилось что-то очень ужасное, понял я. На противоположной стороне увидел Коляна и кивком головы поприветствовал его, в ответ он сделал то же самое, но с каким-то безразличием, что ли. Ближе всех к гробу стояли отец и мать Ильи. Отец пребывал как будто в ступоре и, опустив голову, смотрел в пол, а мать, положив одну руку на гроб, второй вытирала слезы мокрым насквозь платком. Казалось, что еще чуть-чуть – и с него начнут падать соленые капли прямо на кафельный пол морга. Я всеми силами пытался не залипать, но получалось у меня плохо. Когда я в очередной раз открыл глаза, то увидел на себе взгляд Алисы, которая смотрела на меня с каким-то отвращением и ненавистью. Спустя где-то двадцать минут вышли работники морга, подхватили гроб и понесли его в машину.

– Что случилось? – спросил я у Алисы, подойдя к ней.

– Не подходи ко мне!

– Ты можешь объяснить? – ничего не понимая, произнес я.

– Николай, не трогай ее, пожалуйста, – сказал внезапно появившийся Петр Сергеевич.

– Да что происходит-то? В чем дело? Вы можете объяснить?

– Не сейчас. Позже поговорим, – сказал он и отвел Алису в сторону.

Они двинулись в сторону микроавтобуса, а я взглядом начал искать Коляна, который, как мне казалось, мог прояснить эту ситуацию, но он тоже внезапно растворился в толпе и, как оказалось позже, поехал с пацанами из группы на машине, принадлежащей одному из них. Выкурив очередную сигарету, я тоже зашел в автобус и сел на самое переднее кресло, чтобы не было видно Алисы и ее отца. Спустя буквально пять минут я воткнул, свесив голову набок, а пришел в себя уже непосредственно на кладбище, когда кто-то из ребят крепко потрепал меня по плечу.

Выйдя на улицу, я заметил отца Александра, который беседовал с какой-то женщиной, по-видимому, она приходилась родственницей Илюхе.

«И человек-комар тоже здесь», – мысленно отметил я про себя и понял, что без его продолжительной проповеди это мероприятие не обойдется.

Мне хотелось пройти мимо него незамеченным, но, встретившись с ним взглядом, я кивком головы поприветствовал его и пошел дальше. Путь до могилы занимал не больше десяти минут, но за это время я проклял все, так как пришлось добираться по маршруту, который пролегал через наглухо убитую дорогу, состоявшую сплошь из череды колдобин, луж и слякоти. Подойдя наконец-то к свежевырытой могиле, где уже кучковались люди, я взглянул на свои белые кроссовки, на которых образовался огромный слой грязи, и мысленно проклял всю эту церемонию.

Спустя минут десять могильщики принесли гроб с умершим; честно говоря, из всех присутствующих мне эти ребята нравились больше всех. На их лицах не отразилось ни скорби, ни сожаления, ни печали, и было видно, что они просто выполняют свою работу, несмотря на мерзкую погоду и унылые лица присутствовавших. В определенный момент я даже позавидовал тому, с какой легкостью они могли абстрагироваться от всей этой ситуации и быть просто наблюдателями очередных похорон. Ведь, по сути, их не волновало, кто лежит в гробу и по какой причине. Я же, в отличие от них, как ни старался, не смог полностью отвлечься.

Еще минут через пять подошел батюшка и начал готовиться к ритуалу погребения. После облачения в необходимые одежды он достал свечи, и каждый взял себе по одной. Я тоже взял, чтобы не выделяться из толпы, хотя мне жутко не хотелось делать этого, так как казалось, что выгляжу с ней очень глупо. После того, как все было готово, он начал обряд…

***

Стоял промерзлый, серый ноябрьский день. Снег с дождем мерзко летел в лицо под напором сильного ветра, от него то и дело задувало чертову свечку, которую я держал в руках. Под молитвы батюшки я постоянно залипал и периодически ронял эту свечку на сырую землю прямо в грязь. Потом поднимал ее, щелкал замерзшими, дрожащими руками, которые уже с трудом слушались меня, зажигалкой и подносил ее к свече. Затем пытался прикрыть пламя рукой, но опять залипал так, что пламя начинало обжигать ладонь, пока от боли я не одергивал ее и снова не ронял свечу на землю. Расплавленный воск капал мне прямо на руки, но я не чувствовал его, так как меня до сих пор держал героин. Так продолжалось несколько раз, пока в какой-то момент, когда свечка снова оказалась на земле, я не поднял глаза и не заметил, что практически вся толпа смотрит на меня. Тогда я не стал поднимать ее и остался стоять с опущенными грязными руками практически до конца похорон, пока кто-то не протянул мне салфетку. Тогда же я увидел, что Алиса стоит рядом с Колючим, и они оба смотрят на меня, потом она прошептала ему что-то на ухо, и он кивнул ей в ответ.