Черный рассвет (original mix)

«Вот это уже не есть хорошо», – подумал я и начал перебирать у себя в голове кучу различных сценариев, почему Фитиль вдруг замолчал. Естественно, практически все они были негативными и вызывали в основном тревогу и беспокойство. Менты? Блатные? Кинули? Приняли? И еще масса всякого рода мрачных мыслей разъедали голову, вызывая приступы паники. До Нового года оставалась буквально пара дней, и необходимо было вернуть долг Теме. Есть примета, что до Нового года нужно вернуть все долги, и я не то чтобы суеверный, но не хотелось иметь подобного рода проблемы. Тем более, что при желании Артем мог бы их доставить. Ведь не по счастливой же случайности он так долго занимается всеми этими делами, к тому же сам мне тогда говорил, что у него есть влиятельные покровители.

После очередной неудачной попытки связаться с Фитилем я в отчаянии бросил телефон на диван и, чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого дерьма, включил компьютер. На рабочем столе создал новый файл, открыл его и минут пятнадцать пялился в чистое окно. Затем неуверенно набрал первую строчку:

«Посвящается моему коту…»

«Блять, да у меня же кота даже нет! И почему именно коту? – подумал я. – А с другой стороны, почему бы и нет? Кому еще?»

Так я просидел, наверное, целый час, размышляя о будущей книге. О сюжете, героях, событиях и так далее. Это помогло мне отвлечься и немного успокоиться, но больше в тот вечер из себя выжать не получилось.

«Снова дешевый песок», – сказал я про себя и удалил эту единственную строчку. Вместо нее посередине страницы большим шрифтом вбил: 29.12.2006.

С трудом уснул в эту ночь, и мне в очередной раз приснился кошмар. Он был настолько ярким и красочным, что во сне не возникало никаких сомнений в реальности происходящего:

в новогоднюю ночь я пришел к Артему домой, чтобы отдать ему деньги, и, войдя внутрь квартиры (дверь почему-то оказалась открытой), увидел следующую картину. В углу комнаты стоял Тема ко мне спиной и наряжал елку. Причем ту самую, которую я видел в музее у Леонида Ивановича. Она была уже практически наряжена, и даже разноцветными огнями на ней мигали гирлянды. А рядом с елкой в кресле сидел отец Александр в черной рясе и читал Библию. Увидев меня, он поднял строгий, пронзительный взгляд и, встав с кресла, каким-то громким и низким голосом начал читать одну и ту же короткую молитву, направляясь при этом в мою сторону. Я испытал необыкновенный трепет от этого действия и, казалось, даже на уровне тела чувствовал дрожь. Тем временем Артем наклонился к коробке с игрушками и начал шуршать обрывками газет, в которые они были завернуты, а потом пронзительным голосом закричал:

– Где она!? Где она!?

Тем временем священник подходил ближе, и от этого я начал рыдать и нашептывать ту же самую молитву. Когда он подошел вплотную, то положил руку мне на голову и строго вопросил:

– Каешься!?

– Каюсь, – сквозь зубы прошептал я.

– Где она!? Где она!? – продолжал орать Тема.

После этого я поднес руку ко рту и почувствовал, как у меня начинаются крошиться зубы прямо на ладонь. Я тут же подумал, как же буду теперь жить без зубов, и стал выплевывать осколки в руку. Потом отец Александр резко замолчал и мимо меня пошел к выходу. А я в этот момент взглянул на раскрытую ладонь и увидел на ней не осколки собственных зубов, а кусочки той самой новогодней игрушки, которую раздавил в детстве у себя в кулаке и которую мне подарил Леонид Иванович. Это была словно картина из детства, которая навсегда запечатлелась в моей памяти, – осколки игрушки на порезанной детской ладони. И вдруг я почему-то догадался, что Артем ищет именно ее, поэтому машинально протянул свою пораненную ладонь, показывая ему осколки, и произнес:

– Вот она.

После этого он сурово посмотрел на меня и голосом бабушки произнес:

– А я говорила тебе, что нужно быть аккуратнее! Теперь точно будешь наказан!

Проснувшись с утра, я первым делом схватил телефон и набрал Фитиля, но механический голос оператора в очередной раз поведал о том, что абонент недоступен.

***

В самом скверном расположении духа я начал уже думать, как мне выкручиваться из сложившейся ситуации. Очевидно было, что я не смогу раздобыть нужную сумму, а это больше сорока штук из необходимых пятидесяти, так как из своей части я успел продать лишь самую малость. Сегодня вечером я уже должен был отдать барыге деньги. Занять их я никак бы не смог. Да и кто в здравом уме будет занимать такую сумму накануне Нового года!? По сути мне оставалось только одно – позвонить ему и сказать всю правду, выложить как на духу про Иуду Фитиля и его «кидок». Конечно же, мне не хотелось падать в глазах Артема, да и к тому же он мог легко сослаться на то, что это не его проблемы, но выбора у меня не оставалось. Несколько раз я брал телефон, намереваясь сделать этот звонок, но все время оттягивал момент. И вот когда я в очередной раз искал в телефонной книге цифры Артема, раздался звонок с незнакомого номера:

– Здорово! Че творишь? – как ни в чем не бывало поинтересовался Фитиль.