Черный Рыцарь

– Да-да, госпожа! – подхватили словоохотливые камеристки, которые за столь короткий срок уже успели возненавидеть наглых бесстыжих актрис, которые чувствовали себя в замке Бельфор, словно у себя дома.

– Это могли сделать актрисы! – наконец высказалась одна из них. – Эти раскрашенные потаскушки не могли удержаться от соблазна! Ожерелье из голубого сапфирина просто прекрасно!

Сибилла округлила глаза. Но была вынуждена задуматься над словами камеристки.

* * *

Примерно в полдень графиня вошла в покои своего супруга, застав его весьма некстати в обществе Колетты. Правда, «голубки» выглядели довольно невинно…

Актриса тотчас поклонилась графине, а его сиятельство, заметив чрезмерную бледность жены, сразу же понял: что-то случилось. Он жестом велел Колетте удалиться, что та и не преминула сделать.

– Сибилла, дорогая! Что с тобой? – поспешил осведомиться Ангерран.

Графиня потупила взор.

– Ах, Ангерран… Я право не знаю, как и сказать…

Графа охватило волнение.

– Говори! Что же случилось?!

– У меня пропало сапфириновое ожерелье… – собравшись с силами, выпалила Сибилла.

– То, которое принадлежало твоей матушке?

Графиня кивнула.

– Ты приказала осмотреть свои покои? – на всякий случай уточнил граф.

– Да и не только… Но его нигде нет, Ангерран… – словно оправдываясь, сказала Сибилла.

Кровь прилила к голове графа.

– Я прикажу перевернуть весь замок вверх дном! – прорычал он. – Найду вора и лично отрублю ему руки!

– Или ей… – вставила графиня.

Ангерран осёкся и с удивлением воззрился на жену.

– Ты хочешь сказать, что ожерелье украла женщина?!

– Возможно, я вполне допускаю это…

Граф приблизился к жене.

– Ты кого-то подозреваешь?

Та отрицательно покачала головой.

– Но вот мои камеристки…

– Эти безмозглые болтушки! – перебил жену граф. – Так что они говорят?

– Говорят, что актрисы ведут себя… неподобающим образом и вполне могли завладеть моим ожерельем… – высказалась Сибилла и закрыла глаза от страха, думая, что муж начнёт сейчас «метать гром и молнии» подобно Зевсу.

Тот побледнел…

– Если это так, то я жестоко покараю виновную… или виновного. – Заверил он и отправил пажа за командиром замковой стражи.

* * *

Граф выполнил своё обещание и приказал стражникам перевернуть весь замок вверх дном, в частности, начать обыск с актёров и их имущества, в котором, увы, ничего не нашли.

Граф пребывал в смятении – обыскали почти всех обитателей Бельфора: камеристок, белошвеек, кухарок, прачек, пажей, личную прислугу, жонглёров, акробатов, музыкантов… и даже конюших и егерей. Длинный список можно было продолжать и дальше.

Когда стражники ворвались в каморку Анри и начали бесцеремонно рыться в его вещах, он не выдержал и задал дерзкий вопрос:

– Неужели вы думаете, что я посмел бы украсть ожерелье графини? Я служу придворным поэтом почти пять лет…

– Приказ его сиятельства! – коротко отрезал один из стражников, тщательно обыскивая сундук Анри, ничуть не удивившись его чрезмерной осведомлённости, хотя граф приказал не разглашать причину обыска.

В это время появился командир замковой стражи.

– Ну что? – мрачно поинтересовался он, подозревая, что и здесь они ничего не найдут.

Анри ехидно улыбнулся.

– Я так понимаю, у актёров ничего не нашли… Иначе вы не пожаловали бы сюда… – невзначай поинтересовался поэт.

– Нет… – коротко отрезал командир стражи, не подозревая подвоха.

– Ни у актрис, ни у этих мужланов? – не унимался Анри.

Командир стражи на мгновение замер, слова поэта возымели на него вполне определённое действие.

– За мной! – рявкнул он своим подчинённым, резко развернулся и по бесконечным замковым коридорам направился в комнату Ригора, фаворита графини.

«Его сиятельство приказал обыскать всех! – мысленно рассуждал он. – Даже Колетту! А чем лучше этот бродячий выскочка, пригревшийся около нашей госпожи?!»

…Ригор трудился над кансоной, посвящённой прекрасной Сибилле, когда дверь в его крохотную комнатку (графиня приказала разместить трубадура отдельно от актёров и прислуги, дабы тот смог спокойно предаваться сочинительству) распахнулась, и на пороге появились стражники.

Молодой человек не успел и слова сказать, как те ринулись перетряхивать тюфяк для сна и вытряхивать содержимое сундука.

– Что происходит? – недоумевал он.

В это время один из стражников нашёл на дне сундука подозрительный свёрток и тотчас развернул его. Перед взором ошеломлённого трубадура, командира стражи и его подчинённых (вполне довольных проделанной работой, ибо результат был достигнут) предстало сапфириновое ожерелье.

– Я ничего не понимаю… – прошептал Ригор. – Как оно сюда попало?..

* * *

Ригор томился в темнице. Правда, графиня позволила принести ему пергамент, перо и чернильницу, дабы скрасить одиночество заточения. Граф, немного поостыв и вняв мольбам жены и Колетты, не торопился отрубить руки вору, то есть трубадуру.

Графиня пребывала в смятении, пытаясь в который раз убедить мужа, что Ригор не посмел бы совершить кражу. На что граф возражал:

– Ваша доброта, Сибилла, не доведёт до добра. Ожерелье нашли у него в сундуке. Какие доказательства вины вам ещё требуются?