Черный снег вермахта

Шубин бежал как на стометровке. И вот впереди он заметил фигуру, одетую в знакомую телогрейку. Да, это был он, сбежавший пленный Карл Руэ. Он уже почти достиг перекрестка с улицей Гинденбурга. Там уже зажглись фонари, и в свете этих фонарей Глеб увидел, как фигура в потрепанной телогрейке выскочила на перекресток. Человек оглянулся налево, направо и увидел, что к нему приближается немецкий патруль: двое солдат с винтовками за спиной. Беглец кинулся к ним и начал что-то горячо говорить.

Шубин мог легко догадаться, о чем говорит солдатам человек, которого он неосмотрительно оставил в живых. А догадавшись, он, наверно, должен был развернуться и, пока не поздно, бежать назад, к машине, чтобы успеть уехать из Запорожья.

Однако разведчик принял иное решение. Он продолжал бежать к перекрестку, к стоявшим там трем фигурам. Пока их было только три, он мог еще надеяться одержать победу в этой схватке. Вот ему осталось пробежать двадцать метров… Десять… В этот момент ефрейтор Руэ внезапно обернулся – то ли услышал топот ног бегущего, то ли что-то почувствовал. Их глаза встретились. Шубин вскинул верный «ТТ» и выстрелил.

Первая пуля попала ефрейтору в плечо, его отбросило назад. Патрульные уже сорвали винтовки с плеч, они готовы были вступить в бой. Теперь следовало стрелять в них. И Шубин стал стрелять – раз, и второй, и третий. Первая пуля ушла мимо, вторая попала в шею одному из патрульных, и тот свалился замертво, третья попала в руку второму солдату. Тот успел кое-как поднять винтовку одной рукой и выстрелить в Шубина. Выстрел оказался довольно метким: пуля чиркнула по голове разведчика, сбила с него пилотку. Но это был последний выстрел патрульного. Шубин сделал еще два шага вперед и практически в упор всадил пулю в голову солдата. А затем повернулся к Карлу Руэ. Зажав рукой рану в плече, тот пытался двинуться дальше по улице Гинденбурга и уже успел уйти метров на пятнадцать. С этого расстояния Шубин произвел еще два выстрела. Одна пуля попала в грудь связиста, другая – в голову. Ефрейтор рухнул на землю. Для него все было кончено, как и для двоих патрульных. Тогда Шубин повернулся, подобрал упавшую пилотку и с такой же скоростью бросился бежать назад.

Он понимал, что все равно не сможет больше пользоваться сараем как убежищем, хотя и смог ликвидировать пленного. После такой перестрелки немцы обязательно прочешут все дома в этой части города. Найдут и жадного деда, и сарай, где имеется погреб со сломанной крышкой. Нет, здесь оставаться нельзя. Обязательно надо перегнать «Мерседес» в другое место. Может быть, в таком случае отправиться на нем в Синельниково, выручать друга Петра? А заодно передать новости в штаб генерала Попова.

Такое решение было логичным. Но сможет ли ефрейтор Карл Руэ объяснить своему начальству, почему его целую ночь не было в казарме? А Шубин пока что был очень заинтересован в том, чтобы как можно дольше оставаться в роли связиста Карла Руэ. Разведчик думал об этом всю дорогу, пока бежал к сараю. И в итоге решил, что такое объяснение для капитана Ленца он найти сможет. «Скажу ему, что я провел всю ночь в «веселом доме», с девушками, – решил разведчик. – Ведь он сам посылал меня туда, в бордель. Я немного перебрал пива, увлекся… В результате проспал. Что мне за это будет? В худшем случае – несколько суток на гауптвахте и недовольство капитана. Да плевал я на его недовольство! Для меня главное – выручить Петра из госпиталя и продержаться затем при штабе до тех пор, пока я не узнаю все подробности о немецких планах».

Решение было принято, осталось его исполнить. Шубин прибежал к сараю, рванул дверь… и обнаружил, что на ней висит новый замок, от которого у него не было ключа. Пока разведчик разглядывал препятствие, со стороны дома послышался скрипучий голос хозяина сарая:

– Надо бы денежек еще подкинуть. Без денежек машину не отдам. От тебя больно много беспокойства. Человека какого-то у меня в подполе держал, сам в форме немецкой бегаешь… Мне за это от немцев знаешь что может быть? Мы на такое не договаривались. Давай еще подкинь, иначе не получишь свое авто.

Первым порывом Шубина было вынуть пистолет, приставить его к голове этого жадюги и объяснить, что будет, если он будет продолжать тянуть с него деньги. Но Шубин знал, что разведчик не должен поддаваться порывам чувства, он должен сохранять трезвую голову при любых обстоятельствах. Из слов старика следовало, что он принимает Шубина за бандита, который промышляет разбоем на дорогах, в том числе используя форму оккупантов. И это было разведчику на руку. Это означало, что с жадным дедом можно сотрудничать и впредь – только нужно выждать время, пока у немцев уляжется паника, и нужно за сотрудничество с дедом заплатить. Поэтому он повернулся к хозяину сарая и сказал: