Черный список

— Я поеду в больницу, чтобы поговорить с Карлтон. Я должна ей объяснить, что ее жизнь на этом не кончена.

Эдуард отвел меня немного в сторону от Ньюмэна, чтобы мы могли поговорить наедине. — С каких это пор ты должна держать за ручку другого маршала?

— С тех пор, как Мика стал главой Мохнатой Коалиции, и я увидела, в чем разница, когда становишься оборотнем, поговорив об этом, как только это выясняется. Если кто-то другой скажет «Посмотри, у меня, то же самое и я в порядке» — это помогает.

— Ты чувствуешь ответственность за то, что с ней произошло, — сказал он.

Я пожала плечами. — Немного, но я знаю, что ей поможет разговор со мной, и некоторыми охранниками.

Он изучал мое лицо, — Мне не нравится, что мы разделяемся.

— Мне тоже, но со мной будут отличные ребята, и с тобой тоже. Заодно проверю Олафа. Я не хотела, ему навредить.

— Я не подумал, что он будет испытывать тебя, это моя вина.

— Что его заставило испытывать меня, а? Это хуже, чем в прошлый раз.

— Я думаю, что это из-за слухов о всех мужчинах, и из-за того, что ты такая же быстрая и сильная, как оборотень.

— Ревность по работе и парочки бой-френдов, — подытожила я.

— Да.

Я отрицательно покачала головой. — Неужели он решил, что теперь я не его «маленькая подружка серийного убийцы»?

— Я не знаю.

Я закатила глаза, — Отлично, именно этого нам и не хватало.

— Олаф приехал в город, выспрашивая о слухах новых мужчинах в твоей жизни. Он спрашивал конкретно о Синрике.

— Почему конкретно про Сина, — спросила я.

Эдуард посмотрел на меня. — Про грех?

— Ему семнадцать и Синрик отвратительное имя для подростка.

— Но Грех, — сказал Эдуард.

Я снова пожала плечами. — Если бы он был совершенно другим парнишкой, то был бы бледным, одевался во все черное и писал стихи о смерти. Я действительно не в восторге от его прозвища. Но почему Синрик так беспокоит Олафа?

— Я думаю возраст.

— Потому что он подросток, или разница в возрасте между нами?

Эдуард сказал: — Ты такая же догадливая, как и я, он не говорил об этом, он задавал вопросы о Синрике. Хотел знать, «правда ли тот слух, что к тебе переехал подросток в качестве твоего любовника».

— Вот так прям и спросил об этом? — спросила я.

Эдуард, кажется, подумал об этом, а затем кивнул. — Он спросил: «Правда ли, что Анита живет с мальчиком подростком?» Я ответил, что «да», и тогда он спросил: «Он действительно ее любовник?» Опять, я сказал — «да».

— Неужели он никогда раньше не спрашивал о других конкретных любовниках? — спросила я.

— Нет, просто если бы у тебя было так много любовников, как говорят слухи, на это я бы сказал, что никто не может трахаться с таким количеством мужиков.

— Ты не хотел говорить ему, с каким количеством мужиков я спала, — сказала я.

— Часть ненависти Олафа к женщинам идет от мысли, что они все плетущие интриги шлюхи. Ты не с кем не занималась сексом, когда он познакомился с тобой, и поэтому у него не было с тобой проблем. Я подумал, что вероятно, хорошо было бы оставить количество любовников неопределенным.

Я не могла поспорить с его рассуждениями, но… — Ты не думаешь, что я могла перейти какую-то мистическую грань в мыслях у Олафа? Раз я ему больше не подружка, а просто еще одна шлюха, не захочет ли он похитить меня, пытать, насиловать и убить?

Эдуард снял очки и потер глаза большим и указательным пальцами. Он покачал головой. — Я не знаю, Анита, честно говоря, я просто не знаю.

— Дерьмо, это может все осложнить, — сказала я.

— И ты сломала ему запястье, так что он будет пытаться доказать, что ты не лучше на этом деле, чем он. Почти любой человек стал бы так делать.

— Я не хотела все ухудшать, Эдуард.

— Я знаю. — Он посмотрел на меня голубыми глазами, бледными и усталыми под тенью его ковбойской шляпы. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что «Тед» носил ковбойские шляпы, а Эдуард нет. Эдуарду не нравились шляпы. Он засунул очки назад под рубашку, а не наружу. Так они меньше мешали отстреливаться.

— И что мне с ним делать?

— Черт, Анита, я не знаю. Если он решит, что ты просто шлюха, то ты никогда не сможешь с ним снова работать. И он может попытаться действительно пойти на тебя, после того как мы закончим дело.

— Ты имеешь в виду, сделать меня одной из своих жертв, — сказала я.

— Да.

Мы посмотрели друг на друга. — Это значит, я не должна проверять его в больнице, после разговора с Карлтон?

Он покачал головой, снял шляпу и провел рукой по волосам. Натянул ее обратно и подвигал ей, чтобы она села под удобным углом. Он был Тедом больше, чем за последние несколько лет, может быть, Эдуард тоже сейчас полюбил шляпы?

— Мне вообще не нравиться, что ты будешь в больнице, когда там Олаф.

— Ты же не просишь меня, чтобы я пропустила встречу с Карлтон, да?

Он покачал головой. — Ну, я же тебя знаю.

— Так как я не могу позволить страху перед Олафом, мешать мне, делать свою работу.

— Держать руку Карлтон не твоя работа, Анита.

— Нет, но я не хочу, чтобы Мика находился в этом городе с Ар… — дерьмо — с ними рядом.

— Согласен, — сказал Эдуард.

— Значат, мне остается просто сделать это.

— Я знаю, ты будешь осторожна.

— Как девственница в брачную ночь, — сказала я.