Черный спутник (СИ)

  - Пощадите пряжки, - взмолился Рене, - мне предстоит блистать в Вене в этих панталонах.

  - Рене, вы обещали мне дервишскую сказку, - напомнила Аделаиса, - расскажите, все равно в дороге скучно.

  - Вовсе не скучно, - возразил Плаксин.

  - Сказка тоже скучная, - предупредил Рене, - но если никто не против...

  - Хватит ломаться, Папи, рассказывайте, - поторопил Мора.

  - Это старинная суфийская притча, и услышал я ее, как ни странно, от нашего дюка Курляндского - в тот день, когда господин сей принял на себя регентство. Вот она. Хозяин дома имел обыкновение часто отправляться в путешествия, оставляя дом на попечение слуг. Слуги же отличались поразительной забывчивостью - временами они забывали, зачем их оставили в доме. Однажды, когда хозяин отсутствовал особенно долго, подросло новое поколение слуг, которые начали считать себя владельцами дома. Но поскольку они были персонами ограниченными и мыслили весьма узко, им начало казаться, что вокруг происходят какие-то странные вещи. Например, время от времени они пытались продать дом - и ничего не получалось. Покупатели первым делом просили показать документ, подтверждающий, что дом - собственность жильцов, но так как слуги не знали ничего о таком документе, они считали таких людей сумасшедшими или ненастоящими покупателями. Странность их положения заключалась ещё и в том, что всё необходимое для дома и жильцов появлялось загадочным образом, и это не позволяло так называемым хозяевам почувствовать себя ответственными за весь дом. Инструкции по уходу за домом, целью которых было напоминать слугам их обязанности, хранились в кабинете хозяина, но так как второе поколение слуг объявило его священным, никому не разрешалось туда входить, и ореол непроницаемой тайны окружал хозяйские покои. Некоторые даже отрицали само существование этих покоев, несмотря на то, что могли видеть ведущие туда двери. Скептики объясняли, что двери - это просто настенное украшение.

  - Самокритично, - оценил Плаксин, - мой патрон всегда воспринимал свое положение с долей иронии, что бы о нем ни говорили.

  - Это не только о нем, - возразил Рене, - это обо всех нас, тогдашних. Мы видели себя колонистами в диком краю - а кем мы были на самом деле?

  Мора не мог разделить беседу - он не совсем понимал, о чем ведется речь. Аделаиса же смотрела на профиль Рене, на то, как шевелятся его губы, на то, как изящные его пальцы играют тростью и подрагивают в такт произнесенным словам. "Вот сколько ей по ее словам - восемьдесят? - попытался припомнить Мора, - А ведь дура дурой. Зверь...А я - чем я лучше? Когда выбирал я между Рене и Матреной - сам-то кого выбрал?" И Мора решил - уже в который раз - что после Вены выберет наконец правильно, любимую женщину, а не истеричного деда, который и видеть-то его не видит, смотрит сквозь него - бог знает на что.

  Они въехали в Вену на рассвете. Путь к домику графа Арно лежал по роскошнейшим улицам цесарской столицы, мимо лучших домов, украшенных округлыми, загогулистыми кариатидами и пегасами - размером и цветом как небольшие слоны. Мора, словно в первый раз, очарованно таращился на монументальную лепнину - имперская роскошь его завораживала.

  - Обратите внимание, фройляйн Мегид - памятник вашей тетушке, - кивнул Мора на проплывавшую мимо чумную колонну - Аделаиса фыркнула. Мора обратился к Рене и Плаксину:

  - Господа, какой, по-вашему, город лучше - Вена или Санкт-Петербург?

  - Вена, конечно, здесь климат мягче, - тут же ответил Сашхен, - и архитектура божественнее...

  - Божественнее... - передразнил Рене, - Греза пьяного кондитера. Петербург лучше - в нем мы были людьми, а здесь мы крадемся в рассветной мгле, как воры. Жаль, что оставили Петербург мы столь позорно...

  - Сами виноваты, - отвечал обычно невозмутимый Плаксин неожиданно сердито, - проспали свое счастье. Прощелкали клювами этого придурка фон Мюниха. Это я о себе, не о вас, Рене - вы сделали что могли, даже больше.

  - Не напоминайте... - сокрушенно отмахнулся Рене и уставился в окно - на колонны и серых, нависающих со стен пегасов.

  Мора подумал, что попозже обязательно спросит Плаксина - что же такое у них было в Петербурге. Столько лет прошло - должно быть, это уже и не тайна.

  - Дом пустой, слуги придут попозже, как проснутся, - поведал Плаксин, - так что поначалу устраиваться придется самим.

  - Нам не привыкать, - успокоил Мора.

  - Я сегодня же отправлюсь к госпоже Керншток, - проснулась Аделаиса.

  - Я с вами! - напомнил Левка.

  - Любой из нас сочтет за честь проводить вас, - склонил голову Мора. Аделаиса тут же покосилась на Рене, но тот смотрел в окно - не отрываясь.

  - Приехали, господа! - провозгласил Левка, и карета остановилась.

  - Я открою дом и ваши комнаты, - Плаксин потянулся - так, что захрустело - и с кряхтением полез из кареты.

  - Лев, боюсь, мне опять понадобится ваша помощь, - позвал Рене, беспомощно подняв брови, - только не хватайте меня, как мешок, просто помогите идти.