Чёрный Стрелок

— Логично, — согласился Мушкин.

Остальные тоже кивнули. Кроме Хлебалова, который молча, мрачно дымил сигаретой.

— И кто же этот перспективный носитель? — спросил Застенов и вдруг побледнел.

— Где этот чёртов Фома? — проворчал Хлебалов, раздавив окурок.

— Я знаю, где он, — упавшим голосом произнёс Застенов. И выложил всё, что знал об исчезновении Фомы.

— Так что ж ты молчишь, идиот? — яростно процедил Хлебалов.

— Я хотел сказать, Николай Григорьич, — обиженно возразил Застенов. — Вы же меня сами перебили.

— А какого хрена ты дал себя перебить? — взорвался Хлебалов.

— Я… — начал Застенов.

— Головка от …! — зарычал Хлебалов. Лицо его побагровело. Он с огромным усилием справился с собой. — Значит так. Ефим! Сурьин нам деньги перевёл?

— Да, но…

— Давай звони Медведеву! Буду с ним мириться! На любых условиях!

Юматов потянулся к телефону, но Застенов схватил его за руку.

— Погоди, Асланыч! Не станет Медведев с нами мириться, Николай Григорьевич!

— Почему ты так уверен?

— Да понимаете… — И Веня с некоторым смущением изложил предпринятое им ответное действие.

— Ах ты… — Хлебалов побледнел.

Юматов тут же полез в карман, вытряхнул пилюлю и протянул шефу.

— Сунь под язык, Григорьич!

— Ничего, обойдусь, — буркнул Хлебалов. — У меня сердце крепкое, не дождётесь.

— Это ещё не всё, Григорьич, — произнёс Юматов. — Ты про деньги спросил, сурьинские?

— Ну?

— Он их перевёл. На наш старый счёт в Кредобанке. Только на счёте их уже нет!

— То есть как?!

— Нет! Кто-то их слил! Сразу, как только перевели.

— Куда?!

— Выясняем.

— Что в банке говорят?

— Говорят… Что деньги как-то сами перевелись. Вроде по нашему распоряжению. Но я там… навёл кое-какие справки…

— Ну?

— Это счёт Общественного фонда Ширгородского обкома национал-коммунистической партии. Переведено примерно сто тысяч. Добровольное пожертвование.

— Руслан, ну Руслан… — выдохнул Хлебалов. — Ефим, дай свою пилюлю…

— Я не понял, при чём здесь Медведев? — вполголоса спросил Веня у Мушкина.

— Кредобанк — под ним, — пояснил начальник «рыбинспекции».

— И национал-коммунисты тоже, — негромко добавил Кочко.

— Филин мне точно киллеров подошлёт, — простонал Хлебалов. — А москвич… — внезапно он встрепенулся. — А ну-ка повтори, Веня, что тебе этот сказал, про Фому?

Застенов повторил. Память у него была превосходная.

Хлебалов задумался. Надолго. Минут на двадцать. Никто из присутствовавших не рискнул прервать его размышления, только Юматов встал, подошёл к окну и в задумчивости глядел на зеленоватую Юрь.

Хлебалов наконец поднял голову.

— Вот скажи мне, Веня, на хрена ты это всё затеял?

— Гамбит. Я подумал: Медведев согласится обменять Фому на равнозначную фигуру. Я подумал: Медведев согласится обменять вашего секретаря на свою секретутку, как только мы её возьмём. Она у него новенькая и у нас в разработке. Я послал ребят, думаю, они её вот-вот возьмут.

— Веня, Веня… — укоризненно произнёс Юматов. — Очень глупо!

— Потому что никто не станет менять старого секретаря на новую блядь!

— Но почему?

— Потому что эта новая блядь знает только о том, как шеф любит трахаться, — пояснил Юматов.

— Ты что сказал? — хрипло произнёс Хлебалов. — Ты сказал: возьмём?

— Ну да! — кивнул Веня.

— Значит, ты её ещё не взял?

— Ну…

— Быстро своих долболобов назад! — страшным шёпотом проговорил Хлебалов.

Веня схватился за телефон… И спустя минуту спрятал его в карман и сказал, глядя в пол:

— Поздно.

— Та-ак, — Хлебалов обвёл своих приспешников тяжёлым взглядом. — Что будем делать?

— Бабу отпустить, — тут же ответил Кочко. — А Фому надо искать. И вытягивать.

— Подчистить его надо, — хмуро пробормотал Веня.

— Подчистить надо, — с неприятной интонацией проговорил Хлебалов. — Только не Фому.

Повисло напряжённое молчание. Наконец Застенов спросил:

— Кого подчистить-то, Николай Григорьич?

— Москвича, — бросил Хлебалов.

— Вы это серьёзно? — спросил Юматов.

— Не уверен, что стоит это делать, — одновременно с ним проговорил Кочко.

— Я решил, — отрезал Хлебалов. — Стена! Эта работа на тебе. Не запори. А ты, — жёсткий взгляд никитского «князька» упёрся в бывшего опера. — Ему поможешь. Понятно?

— Понятно, — с явным неудовольствием подтвердил Кочко.

— А девку медведевскую, что, отпустить? — спросил Веня.

— Нет, — Хлебалов криво усмехнулся. — Отпустишь — Руслан тут же узнает — чьих рук дело. Поработайте с ней, может, на что и сгодится.

Глава двадцать восьмая