Чёрный Стрелок

— Почему?

— Из-за тебя. Только не подумай, что из-за твоей романтики. Я, Леха, говно человек. Я его, говна, столько схавал… Я такого насмотрелся, что даже Салаватику не снилось. Но одно, Леха, я усвоил чётко: усёк Жар-Птицу — хватай за хвост.

— И что же у меня общего с Жар-Птицей? — улыбнулся Алёша.

От довольной ухмылки толстая морда Монаха стала ещё шире:

— Я, — самодовольно изрёк он, — видел всякое. Я видел, как по-всякому бабки делают. Из крови, говна, из воздуха. На бабках этот мир стоит, и потому всякий всякого продаст, лишь бы цена была подходящая.

— Глупости! — возмутился Алёша.

— Нет, погоди! Ты думаешь, я тебя не продам? Хрен! Положат цену — продам и не заморщусь. Но я так думаю: настоящей цены мне за тебя никто не даст. Не знают они твоей настоящей цены! А я знаю! — Монах надулся от гордости, как влюблённая лягушка.

— И какая же мне цена? — всерьёз заинтересовался Алёша.

— Огромная. Вот как у этого, который компьютеры ваши придумал, как его… Билла Гейтса, какая цена?

— Изрядная, — Алёша улыбнулся.

— Так ты, я думаю, круче будешь.

— А знаешь, Монах, такой анекдот: всё население Земли делится на три части: те, кто не знает Билла Гейтса; те, кто знает и очень не любит Билла Гейтса; и сам Билл Гейтс.

— Ну и что? — соль анекдота явно до Монаха не дошла. — Ясно, что не любят, раз бабок у него немерено. Другое дело, что человек великий!

Пока бывший наёмник легионер по кличке Монах рассуждал о великом, Алёна Булкина глядела на цветущие орхидеи. Прямо под её окном располагалась стеклянная крыша оранжереи. Под серебристым стеклом крупные и яркие тропические бабочки порхали между такими же крупными и яркими цветами.

Окон в комнате Алёны было два. Но ни одно не открывалось и не билось. В последнем Алёна убедилась с помощью мраморной пепельницы. Стеклу удар не повредил, а вот пепельница треснула.

Вероятно, её действия не остались незамеченными, потому что на следующее утро из комнаты исчезли всё мало-мальски увесистые предметы. Например, хрустальная ваза для фруктов была заменена пластмассовой.

Алёна, впрочем, не могла пожаловаться на дурное обращение. Её больше никто не обижал, если не считать того, что Алёну, фактически, держали в заключении. Но «тюрьма» её была достаточно комфортабельной, к её услугам была видеодвойка, музыкальный центр и неплохая библиотека. Причём и музыка, и книги, и фильмы были подобраны кем-то, неплохо знавшим вкусы Алёны. Кроме того, её вкусно кормили и не докучали посторонним вниманием, только раз в день в комнате появлялась горничная, и три раза Алёне приносили еду. Всё это непременно в присутствии охранника. Но охранник всякий раз оставался снаружи.

Наверное, Алёне что-то добавляли в пищу, потому что спала она как убитая и даже как-то успокоилась. По крайней мере у неё больше не возникало желания что-нибудь расколошматить.

Наверное, она окончательно смирилась бы со своей судьбой, если бы не мысль об Игоре Шелехове. И так как у Алёны не осталось больше никого и ничего, то так вышло, что этот, почти незнакомый ей молодой человек стал для Алёны всем.

Глава тридцатая

Очень дорогой и очень респектабельный ресторан «Русская горка» никогда не изобиловал посетителями в дневное время. И маленький оркестр на эстраде играл исключительно для четырёх-пяти гостей. В том числе — для Алексея Шелехова и Салавата, который к музыке относился равнодушно, зато любил вкусно покушать разрешённые пророком блюда. Алёша ел мало. Он немного нервничал.

Как выяснилось, зря.

Подполковник оказался человеком слова. Ровно в шестнадцать ноль-ноль за соседним столиком появилась изящная русоволосая девушка в сопровождении хорошо одетого мужчины. Спустя некоторое время мужчине позвонили по сотовому, и он ушёл, оставив девушку в одиночестве. А ещё через некоторое время Алёша кликнул официанта и велел подать на соседний столик цветы и бокал шампанского. Красивая одинокая девушка, приятный молодой человек, тоже одинокий, поскольку его спутника можно в расчёт не принимать: по роже видно, что телохранитель.

Шампанское и цветы были приняты, юноша одарён благосклонной улыбкой. Молодой человек оценил улыбку правильно и пригласил соседку на танец. Они были единственной танцующей парой в зале. Вполне гармоничной парой, если не обращать внимания на то, что девушка, даже на каблуках, была сантиметров на двадцать ниже своего партнёра.

Естественно, после танца молодые люди оказались за одним столиком.

— Вы хорошо танцуете, Алёша, — с очаровательной улыбкой заметила девушка.

— Вы тоже, — сказал Шелехов, но его улыбка вышла немного натянутой.

— Скажите, Алёша, а сколько вам лет?

— Это не имеет значения, — отрезал Шелехов.

— А если я обижусь? — поинтересовалась его собеседница. — Если я встану и уйду?

— Тогда вам не заплатят.

Казалось, девушка, действительно, сейчас встанет и уйдёт. Но она всё-таки осталась.

— Глупый мальчик, — проговорила она насмешливо. — Вы, кажется, приняли меня за шлюшку. Очень стыдно! Джентльмен должен с первого взгляда определять класс дамы.

С минуту оба смотрели друг другу в глаза.

— Простите, — наконец выдавил Алёша.