Черный тан

Фирр понимала жажду возмездия Риган, и ей показалось, что это самое меньшее, чем она может в последний раз вознаградить грешную дочь Дункана Талискера. Изображение мигнуло и стало меняться, и через секунду Джал с изумлением увидел Риган. Его лицо выражало полное замешательство. Но ненадолго.

Риган посмотрела вниз и увидела в своих руках меч. Сначала он увеличивался в размерах вместе с ней, а потом вдруг по какой-то причине перестал расти и сейчас выглядел не больше кинжала. Надпись на нем переехала куда-то вбок и стала почти незаметной. Риган бросилась вперед и вонзила кинжал прямо в сердце Джала в тот момент, когда он протянул руку, чтобы схватить ее за горло.

– Риган?..

Джал исчез, зеленый свет растаял, словно облако. Последнее, что она увидела, это выражение крайнего изумления на его лице. Риган решила, что месть – стоящее дело…

… Она повернулась и посмотрела вниз на мигающие огни и небольшие костры в парке. Большинство людей ушло, но несколько человек остались, глядя на представление с благоговением и страхом. Огни и сирены ночного города притягивали Риган, как драгоценный камень. Она протянула к городу руку. На этой земле определенно необходимы боги. Риган решила, что даст им это. Заставит понять людей, что она их спасительница, и будет могущественной и ужасной. Она будет править без Джала и станет больше, чем он, она станет справедливостью и законом… Она будет…

– Нет! — Слово прозвучало как крик в душе, вспыхнув внутри, словно огонь в груди. – Нет! — И когда Риган заметалась от внезапного страха, внутри нее раздался голос, на этот раз гораздо более мягкий. – Мне очень жаль, Риган.

И все, потом не было больше ничего, кроме огня в груди и страшной боли.

Талискер не был уверен, следует ли ему опять забираться на спину Эскариуса, но они мчались по «пустоте» так, будто за ними гналась тысяча демонов. В нескончаемой темноте трудно было определить, насколько быстро они передвигаются, но ощущение скорости было очевидным. Талискер чувствовал, что все еще плачет, момент глубокой скорби, возможно, наступит позже, но сейчас безмолвные холодные слезы текли по его лицу.

Дункан посмотрел вниз на серебряный слиток, который дала ему Фирр. Он был небольшим и точно умещался в его ладони, будто был отлит специально для нее. Простой кусок серебра… Талискер вспомнил жалобы Мориаса на то, что люди вечно ждут при применении магии каких-то внешних эффектов, обязательно должен грохотать гром или сверкать молния. На лице его появилась грустная улыбка. Дункан взглянул вперед и почувствовал, что в темноте что-то изменилось, а когда опять опустил глаза, то увидел, что слиток тоже меняется, двигается в его ладони, подобно жидкости.

– Скорее, Эскариус! – закричал он. – У нас мало времени… Волк не ответил, но Талискер почувствовал, что тот ускорил шаг. Биение сердца сида-волка, казалось, отдавалось в ушах Талискера и заставляло его сердце биться в унисон. Там, впереди, что-то было. Стало жарко…

– Как я узнаю? – нервничал он. – Как я узнаю, когда надо бросать слиток?

– Я не знаю, Дункан Талискер.

Дорога, по которой они бежали, вдруг стала неровной. Эскариус спотыкался, сбивался с ритма, но потом опять восстанавливал его. Рельеф местности полностью изменился. Кроме того, поверхность стала качаться под ногами. Создавалось впечатление, что Талискер и Эскариус находятся на палубе какого-то судна в штормовом море и их бросает из стороны в сторону. Жар усилился.

– Что происходит?

– Земля движется… Она живая…

— Что?!

Вдруг появился луч света. Длинный серебристый луч, излучаемый предметом, который Фирр дала Талискеру. Слиток стал гораздо больше и сейчас едва умещался в обеих руках. Талискер уставился на него, словно загипнотизированный пульсирующим серебряным светом. Это было похоже… похоже на серебряное сердце.

– Дункан Талискер!

Голос Эскариуса был низким и напряженным. Талискер поднял голову.

– О господи!

ГЛАВА 19

Они находились в бесконечном пространстве, заполненном шевелящимися, переплетенными в борьбе друг с другом драконами. Серебряный свет от слитка упал вниз, и стало видно, что их окружает. Оказывается, они передвигались по спинам чудовищ, не сознавая этого, а теперь стояли на твердой поверхности. Драконы были такими огромными, что их спины образовывали обширную двигающуюся поверхность, постоянно меняющуюся по мере того, как чудовища переползали друг через друга с медленным, тектоническим величием. Низкий, действующий на подсознание монотонный звук сопровождал этот процесс, а когда приходили в соприкосновение пламя и лед, с громким шипением изрыгались столбы пара. За пределами кольца света Талискер смог наконец различить морду ледяного дракона Хеммека. Огромные светящиеся пещеры льда с холодной медлительностью двигались по красной поверхности хвоста Кивика.

– Куда? – прошептал Талискер. – Куда я должен бросить это?