Черный телефон

Я сбросил валета и взял Даму Простыней. На карте была изображена обнаженная девушка в кровати с балдахином, лежащая в смятой постели. Каштановыми волосами и четкими, красивыми чертами лица она напоминала подружку Джейн, Мелинду. Третьей картой оказался Король Медяков, рыжебородый мужчина с расходящимся по шву денежным мешком, из которого тонким ручейком сыпались монетки. Я не сомневался, что девочка в черной маске специально вытащила его с самого низа колоды. Она поняла, что я заметил жульничество, и одарила меня холодным, вызывающим взглядом.

Набрав по три карты, мы устроили перерыв, постаравшись возвести крепкие карточные домики, однако ни один из них не устоял перед первым же дуновением. Дальше мне досталась Дама Цепей, а потом карта с напечатанными на ней правилами игры в криббедж. Я едва не спросил, откуда она взялась в колоде, однако вовремя прикусил язык. Черный фант никто из игроков не вытянул, и я так и не понял, что это за фрукт.

– Победил Джек! – объявила девочка, и я слегка занервничал – вроде бы мы друг другу не представлялись.

Она крепко меня обняла и, отстранившись, сунула выигрышные карты в карман моей куртки.

– Победную сдачу следует сохранить на память о нашем маленьком развлечении. Не переживай, в этой колоде все равно многих карт не хватает. Так и знала, что ты выиграешь!

– Конечно знала, – буркнул мальчик. – Сначала затевает игру с известными только ей правилами, а потом жульничает, чтобы все вышло, как ей надо.

Девочка отрывисто, резко рассмеялась, и у меня по спине пробежал холодок, но, если честно, я еще до этого смеха понял, с кем играю.

– Хочешь избежать разочарований – играй только в те игры, которые сам и придумал, – заметила она. – Ладно, давай, Джек. Спрашивай, о чем хочешь. Право победителя!

– Как мне попасть домой, не возвращаясь по той тропке?

– Нет ничего проще. Пойдешь по дорожке, что ближе к указателю «КУДА УГОДНО», она и выведет тебя, куда пожелаешь. Поэтому полянка так и называется. Только помни: если ты на самом деле домой не хочешь, то никогда туда и не попадешь.

– Понятно. Спасибо за игру. Я ее не совсем понял, но все равно – было весело.

С этими словами я перебрался через бревно, однако не успел дойти до тропы, как девочка меня окликнула. Они с мальчиком смотрели мне вслед, прижавшись друг к другу и опершись на бревно.

– Ты совсем забыл. Ему тоже надо задать вопрос.

– Мы случайно не знакомы? – спросил я, обращаясь к обоим.

– Нет, – ответил мальчик. – На самом деле ты никого из нас не знаешь.

* * *

Рядом с машиной родителей стоял «Ягуар» с салоном, отделанным полированным вишневым деревом. На новеньких креслах как будто ни разу не сидели. Похоже, машина выехала прямо из автосалона. Было уже поздно, и солнце едва проглядывало с запада, скользя лучами по верхушкам деревьев. Надо же, и не заметил, что день кончился.

Я затопал по ступенькам, но не успел коснуться ручки, как дверь распахнулась. На пороге появилась мама, до сих пор не снявшая маску сексуальной кошечки.

– Где твоя маска? – спросила она. – Куда ты ее дел?

– Бросил где-то.

Не стал говорить, что повесил ее на ветку в лесу, потому что стеснялся ходить как ряженый. Я решил, что сейчас она точно не помешала бы, хотя и сам не понимал почему.

Мама бросила тревожный взгляд на дверь и присела на корточки.

– Так и знала. Но я за тобой присматривала. Надень эту.

Она протянула мне прозрачную отцовскую маску.

Я помедлил, вспоминая, как отпрянул от нее, увидев в гостиной, и как искажала она лицо папы, делая его холодным и зловещим. Надел маску, и она пришлась как раз впору. Я ощутил слабый запах отца – кофе и лосьон после бритья, отдающий морем, и слегка успокоился.

– Мы уезжаем с минуты на минуту, – сказала мама. – Возвращаемся домой, дождемся только, когда оценщик все осмотрит. Заходи, дело уже почти в шляпе.

Переступив порог, я остановился. Отец сидел на диване – босой, без рубашки, и его торс выглядел так, словно хирурги нанесли разметку перед операцией. Пунктирные линии и стрелки указывали на печень, селезенку и кишечник. Отец без всякого выражения уставился в пол.

– Папа… – окликнул его я.

Он поднял взгляд, посмотрел на меня, потом на маму. Его глаза были по-прежнему пусты.

– Тссс, – прошептала мама. – Папа занят.

Справа застучали каблучки, заставив меня обернуться. Оценщица выходила из родительской спальни. Я почему-то думал, что придет мужчина, однако увидел женщину средних лет в твидовом пиджаке и ниточками седины в волнистых светлых волосах. У нее были строгие благородные черты лица, высокие скулы и выразительный изгиб бровей, словно у знатной английской дамы.

– Что-нибудь приглянулось? – спросила мама.

– Есть несколько чудесных вещиц, – ответила женщина, мельком глянув на обнаженный торс отца.

– Хорошо, – сказала мама. – Прошу извинить. – Она слегка ущипнула меня за руку и скользнула в сторону, шепнув: – Держи оборону, малыш. Я на минутку…

Прохладно и вежливо улыбнувшись оценщице, мама скрылась в спальне, и мы остались втроем.

– Я так расстроилась, услышав, что Аптон умер, – заговорила оценщица. – Наверное, ты по нему скучаешь?