Черный телефон

Что бы еще съесть вкусненького? Кажется, должно быть еще вишневое желе и — о радость! — старый добрый пломбир в вафельном стаканчике. Морозилка полна сюрпризов! Сейчас срочно нужно подкрепиться эндорфинно сладким, иначе силы иссякнут. И походя узнать, что творится в мире. Ляля быстренько включила свой старенький ноут, чтобы войти на сайт знакомств. Это была первая ласточка ее мести тирану — регистрация в омуте разврата, как называл эти места Санек. Послушать его, так тут одни извращенцы и нимфоманки. Не одни! Еще тут водятся весьма симпатичные устроители похоронных церемоний. Один такой прибился к Ляле и настойчиво посылал знаки внимания. Но он итальянец. Что она будет с ним делать? В отличие от многих Ляля изначально не питала иллюзий по поводу союзов с иноземцами. А соотечественники пугали ее неправдоподобной прытью, которой не было и в помине в реальной жизни. С чего они так падки на нее в виртуальной? Значит, что-то не так. Может быть, тиран не так уж и не прав.

Но нет! Ни пяди правоты врагу. Дело в виртуальной свободе и в том, что глупо корчить недотрогу, выложив себя на такой витрине. Здесь не надо держать инстинкты в узде — вот они и ринулись наружу. Просто те, что хотели и молчали, теперь не молчат. Выходит, все вокруг и раньше желали красивую и умную Лялю, а теперь наконец признались в этом! Волшебная сила Сети, которая нынче отобрала ее у искусства.

Ляля быстро принялась отвечать на шквал сообщений, не желая никого обижать. Даже устроителя похоронных церемоний — угораздило же парня выбрать занятие! Очень симпатичный, «альпачинистый»… Наверное, мафиози по совместительству. Наши-то мужики пострашнее, попроще, если не считать безумных юнцов, выложивших чужую фотографию и жаждущих познать безответственного и безнаказанного секса со слегка постбальзаковским контингентом. Что касается мужчин вменяемого возраста, то при наведении фокуса они делятся на две категории. Одни — мужики хоть куда, но капризные. У них и профессия и заработок приличные и разговор поддержат на уровне. Но — долго запрягают. Не торопятся назначать встречу, потому что обожглись на прежних браках. А если доходит до рандеву, то… дальше Лионелла заглянуть не успела. Пока! А другая группа — здесь всякой твари по паре. Почему-то очень много водителей автобусов и маршруток. Вот они хоть через двадцать минут прибегут на соседний перекресток. И Ляля однажды сама бегала. В темных очках, прикрывающих фингал. Она подумала: а чего ей строить мину перед тем, кто и сам не принц Альберт. Дальше — больше. Она рассказала о себе всю правду. Думала, ее визави сбежит, сверкая пятками. Не тут-то было. «Поедем ко мне, переночуешь», — и все дела! Без лишних экивоков предложил политическое убежище. Что он стал бы делать, если бы она согласилась?! Так ведь еще и с ребенком позвал… Ну и зачем ей эти подозрительно лощеные итальяшки-гробовщики, если и здесь неплохо кормят!

Она не ответила на приглашение улыбчивого щербатого водилы, на том эксперимент и застопорился. Она и пойти на встречу с симпатичным рекламщиком на «вольво» испугалась. Не привыкла к гладким вариантам. В них должен быть подвох! Однако с сегодняшнего дня она открывала новую страницу своей женской силы, а потому страхи оставались в прошлом. Новая вдохновенная платформа еще пока шатается под ногами, но Лионелла уже взгромоздилась на нее и пытается изобразить уверенный взгляд в будущее. Именно этого и добивался Семен Штопин, который был в нее влюблен. Но никто об этом не знал, кроме двоих.

Ляля… измучилась! Смертельно хотела рассказать хотя бы одной живой душе на Земле… но было нельзя. В «Грине» ее подняли бы на смех. Кто поверит, что исчадье ада избрало объектом страсти представительницу самой высмеиваемой им касты библиотекарей?! Хотя по законам вселенной так и должно было произойти, умные люди подтвердят. Но Ляля считала, что нынче трагический дефицит ума. Коллеги ей оптимизма не внушали. Поделиться было не с кем. Оставались только заштатные подруги, но им что за дело… Обычно не они выслушивали Лялю, а она их. Теперь злые подружки преданы анафеме.

Поделиться было решительно не с кем. И дело даже не в том, что факт, о котором никто не знает, как будто и не факт вовсе. Ляля не могла решить в одиночку, как ей быть. Штопин ведь сделал серьезное предложение, а не шуры-муры предлагал крутить, как защебетало бы библиотечное сообщество. Нет, он предложил ей замуж. Произнося это даже про себя и представляя себе лица коллег, услышавших такую новость, Лионелла чувствовала, как по спине ползет холодная лава ужаса. Теперь-то все равно, отпустило… но долгие годы ей казалось, что она на краю пропасти. Казалось, что, какое бы решение она ни приняла, все равно проиграет. Разве можно вообразить их со Штопиным вместе? Это ж взрыв мозга. Но тлела надежда, что в домашней обстановке чудовище превратится в человека. Она ведь его знала не таким, каким видели его все. И он видел ее иной, неизвестной всему остальному миру.