Черный трафик

Хорошо бы и с другой стороны одновременно зайти. Со стороны Евсюкова. Ведь он и его ближайшие помощники-подельники прекрасно знают, кто их противник. Причем по фамилии знают, в лицо. Но туда пути у Антона нет, и надежных контактов там не предвидится. Хотя кое-что наклевывается из почерпнутого в СМИ. Например, то, что не стал бы Евсюков публично возить мордой об стол полицейское начальство и начальника Рыбнадзора, если бы они были на его стороне. Подсказочка вам это, товарищ старший лейтенант. Не с ним они или вообще в стороне. А вот понять, не против ли они Евсюкова, стоит. Потому что тогда можно по их поведению и контактам понять, на чьей же они стороне, кто эта темная личность, которая тут правит бал.

Раннее утро на реке — это всегда благодатное время суток. В смысле ощущения благодати. Безоблачное небо и только-только появляющиеся над линией горизонта солнечные лучи. Тишина необыкновенная: ни шороха, ни всплеска, ни птичьего крика. А над рекой ведь на зорьке все так далеко слышится.

Где-то Антон вычитал, что каждая река пахнет по-своему. Волга пахла глубокими запахами, массивными. Это не запах мокрой речушки с лягушками. Это запах речной зелени, органики — жизни. В эти минуты предутренней тишины слышно, как река дышит. Откуда пришла эта тяжелая, основательная, хотя и невысокая волна, то ли ранняя моторка пробежала, то ли река, просыпаясь, вздохнула.

Вон слышны уже стуки лодочных моторов, где-то ближе скрипнула уключина, хриплые голоса мужиков беззлобно переругиваются матерком. Мир реки! Прибрежный мир, которому наплевать на весь остальной окружающий. Наплевать, потому что и остальному миру на этот тоже наплевать. Брошенные люди, брошенные деревни, поселки, которые выживают как могут. Или не могут, и тогда на пятнадцать оставшихся домов насчитываются четыре бабки и один дедок. И коротают они свой век без света, керосина и телевизора. И без врачей, пользуясь только бабкиными рецептами.

Очень хорошо чувствуется, особенно в эти часы, как этот прибрежный мирок живет своей жизнью, выживает. Ловит все, что можно поймать, а особенно то, за что могут хорошо заплатить. Накажут? А кто накажет, когда инспекторы на катерах только и ждут, чтобы тебя поймать и свою долю с тебя взять? И, главное, много не берут, а так, чтобы и тебе, и им интересно было. Чтобы ты продолжал нарушать и ловить то, что нельзя, и в таких количествах и таким способом, что тоже запрещенные. Вот тогда и они свою долю получат, и тебя от промысла не отвратят.

А где-то среди этой почти феодальной жизни еще процветает икорный бизнес. Готовясь к этой командировке, Антон немного порылся в Интернете и вычитал, что в России на сегодняшний день насчитывается с десяток хозяйств, занимающихся разведением осетровых для добычи икры. И никакого райцентра Белуша и хозяйства в нем в списке не значилось. Это ничего не значило, потому что авторы статьи о нем могли просто не знать. Сначала Антон даже подумал, что хозяйство не попало в список, потому что молодое, новое, но потом выяснил, что для выращивания полноценной рыбы, которая будет приносить качественную икру, нужно лет десять.

Его стали одолевать сомнения, а почему так мало распространены эти хозяйства, почему, учитывая высокую стоимость икры на рынке, ее не выращивают повсеместно и в большом количестве? Оказалось, что производство это было малоприбыльным. Слишком велики затраты, слишком долог срок выращивания зрелой рыбы. Рентабельность в результате падала до своего самого нижнего предела. Однако бизнес существовал, потому что существовал спрос и потому что представлен он всего лишь десятком хозяйств. Ниша, так сказать, заполнена. Да и каждое из этих хозяйств создавалось, наверное, под конкретного потребителя. Кто-то работал чисто на Москву, кто-то на Израиль, кто-то на Швецию, но…

Вот это «но» Антону не давало покоя. А почему в списке не оказалось хозяйства в астраханском городке Белуша? Не потому ли, что это невыгодно хозяевам, что этот бизнес как-то связан с браконьерством? Или они под видом дорогой продают дешевую икру и зарабатывают таким образом? Но потом он разобрался и с этим вопросом.

Оказалось, что черная икра очень четко градируется по своему виду. По происхождению, например, различают три вида черной икры: белужью, осетровую и севрюжью. Специалисты ее никак не перепутают. Тем более что самая ценная и крупная — белужья. Да и по способу обработки, качеству у одного вида рыбы выделяют несколько видов икры. Самая ценная — зернистая икра. У зернистой икринки легко разделяются друг от друга, потому что это отборная зрелая икра. Есть еще паюсная икра. Фактически это пюре из жирных сортов севрюги, а иногда и в смеси с осетровой. Есть икра ястычная. Это самая худшая часть икры, которую засаливают прямо в пленке — ястыке. Самая крупная и ценная — белужья икра. А еще различают шесть стадий зрелости, так что специалистов не проведешь.