Черный цветок

— Отлично! — согласился парень.

Наташа хотела возразить, что она тоже имеет отношение ко всему этому, но вспомнила наставления Романа: не вмешиваться и держать язык за зубами, и промолчала.

Председатель обернулся. Задумчиво посмотрел вглубь леса и, махнув рукой, двинулся вперед. Остальные, молча последовали за ним, и никому ненужно было объяснять, что они возвращаются.

Старый мрачный лес резко оборвался, словно кто-то специально проложил его границы. Только что они шли по наводящему тоску месту, куда даже солнце отказывалось заглядывать, а уже через мгновение ступали по покрытой мхом земле, вокруг все зеленело, благоухало, а яркие солнечные лучи грели и играли так, что глаза слепило.

Переходя болото, председатель снова шел осторожно и прежде, чем ступить уверенно, делал пружинистые шаги и оглядывался. Роман следовал за ним. Наташа следом, а Тома замыкала цепочку. И только, когда показался молодняк, Матвей Ильич пошел быстрее.

— Если понадобится какая помощь, — мужчина поравнялся с Романом. — Федор … лесник вам поможет. Да и Томка места знает отлично. Она девка безотказная и ответственная, даром, что … не разговаривает, а то б цены ей не было. Так что обращайтесь.

Роман обернулся и посмотрел на девушку. Тома словила взгляд темных глаз, но сделала вид, что не заметила, как они улыбались. А вот Наташа — напротив. Посмотрела на парня так, словно он сделал что-то из ряда вон выходящее. Тома тут же почувствовала ее ярость. Вернее, проявление того, что умело пользовалось и управляло девушкой.

— Хорошо. Будем иметь в виду.

Зелень леса закончилась. Справа простирался заливной луг, слева поле, а между ними жёлтая пыльная дорога, ведущая к деревне.

— Я на ферму заскочу, так что больше нам не по пути, — председатель снял кепку и начал ей отмахиваться. — Жара сумасшедшая. Вам бы искупаться. Только у нас негде, а вот в Петришках озеро хорошее, — мужчина по — дружески улыбнулся. — Ну да ладно. Жду тебя в гости хлопец, — он посмотрел на Романа, свернул на изъезженную земляную дорогу, между лесом и лугом, и двинулся вперед.

Солнце и впрямь жарило так, словно решило поиздеваться. Суш стояла, будто и не было несколько дней назад проливного дождя. Если в лесу почва могла сохранить влагу, то на открытой местности о ней не было и намека. Над пыльной дорогой дребезжал воздух и был он таким горячим, что порой казалось его не хватает.

Председатель был прав. Окунуться в воду сейчас было бы самым правильным решением. Но если Роман и Наташа могли об этом только мечтать, то Тома знала, что сделает в первую очередь.

Ребята, стоило им переступить порог дома, напились воды и разбрелись по своим комнатам. До обеда еще было далеко, и Тома решила уделить время и своим делам. Некоторые травки уже пора было разложить по холщовым мешочкам, а некоторые перетереть в порошок. Пересушивать растения тоже плохо. Они могли потерять свойства или стать вовсе непригодными.

Девушка вошла в спальню, открыла шкаф, достала тонкое льняное полотенце, потянулась за сарафаном, но наткнулась взглядом на спрятанный в углу сундучок. Внутри все встрепенулось. В памяти родился образ молодой красивой цыганки. Желание открыть бабушкино наследие возникло неожиданно и так сильно, что Тома, будто повинуясь чьей- то чужой воле, протянула руку к сундуку, но тут же качнула головой, сбрасывая наваждение. Не время сейчас этим заниматься. Только, что-то внутри подсказывало: откладывать надолго нельзя.

Тома закрыла дверь шкафа, ограждаясь от, все еще пылающего, желания открыть бабушкину тайну, схватила полотенце, сарафан и практически выбежала из дома. В свое укромное место. Где ей никто не мог помешать насладиться прохладой бегущей реки и почувствовать наполняющую ее силу, которую дарила вода.

Войдя в комнату, Наташа сбросила с себя, пропитанный потом спортивный костюм, и, оставаясь в одном белье, плюхнулась на кровать. Хотя, и белье нужно было тоже сменить. Дорога в лес и обратно показалась сущим адом. Мало того, что жара просто душила, так еще взгляды Романа в сторону Томы, и ее наивные улыбки, ему в ответ.

Наташа приперлась в эту глухомань только ради него. Терпела то, что в жизни бы ни при каких условиях не выносила, а отдачи никакой. По сути, если подумать, она то особо никаких действий не предпринимала, но привыкнув, что мужчины сами бросались к ее ногам, не понимала, почему происходило все в точности да наоборот.

Также девушка не понимала, почему так злилась? Почему сходила с ума, когда Роман, хотя бы искоса, смотрел на Тому? Ведь раньше, ей было плевать на мужчин! Они были нужны только для того, чтобы выполнять ее прихоти и желания. Неужели это и была любовь? Тогда, почему она такая жестокая? Почему, внутри все сжималось и начинало ныть? А еще чертово кольцо! Пусть оно и было подарком, но почему обычный золотой ободок вдруг становился обжигающе ледяным и сжимал палец, когда на улице плюс тридцать?