Чёрный утёс

– В первое время у вас могут возникать галлюцинации. Это от недостатка кислорода в организме, но морской воздух и прогулки быстро вернут вам здоровье. Также мне пришлось воспользоваться целебными иглами, чтобы вернуть вашему лицу прежнюю свежесть, но, к несчастью, с ногой все оказалось не так просто. Некоторые манипуляции помогли, однако, боюсь, я бессилен против хромоты.

Нокте вяло кивнула и закрыла глаза.

– Отдохните еще, если голодны, позвоните в колокольчик. – Мужчина вложил предмет в ее руку и, поклонившись, вышел.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, девушка стиснула в пальцах колокольчик.

Это действие потребовало изрядных усилий. От напряжения у нее разболелась голова, бросило в жар и на висках выступила испарина. Перевернувшись на бок, она постаралась слезть с кровати. Головокружение и тошнота нахлынули на Нокте, ее едва не вырвало. Тяжело дыша и с трудом переводя дыхание, она оперлась на прикроватную тумбу и поковыляла к окну.

Освежающий ветерок обдал разгоряченное лицо, принеся с собой аромат моря, умиротворяющий шум волн. Нокте наслаждалась этим мигом, желая его растянуть.

«Здесь я свободна, никто не станет за мной следить. Нужно время, чтобы немного восстановиться. И если Хаос все же выжил и добрался до Сомбры, я не останусь одна, а Мортус ничего не заподозрит. Однако где же Сирена? Слишком много целитель в нее вложил, чтобы просто так расстаться». Нокте хотелось обрести голос и закричать от безнадежности. Ее мысли вернулись к Ангеле, о которой она ничего не знала с тех пор, как служанка покинула Вайле. «Неужели Мортус и от нее избавился? Но тогда зачем сказал, что она вернется сюда. – Я должна собраться с силами».

Солнце скрылось за горизонтом, и Черный утес погрузился в холодные сумерки.

Темные воды стали агрессивно набрасываться на стены замка, брызгами долетая до окна Нокте. Девушка недоверчиво всмотрелась в полумрак. На одной из скал, вцепившись в камни, сидел Хаос. Волны хлестали его по бедрам, заливали грудь, он повелевал стихией. Нокте протянула руку, пытаясь сократить разделявшее их с Хаосом расстояние. Прикоснуться к его чешуе. Тритон будто понял ее желание и покачал головой, запрещая совершить непростительный поступок. Девушка скользнула на пол, устало прижалась виском к холодной стене.

«Когда же я сумею отсюда выйти?»

Глава 9

Хаос отбросил в сторону обглоданную рыбу и, поковыряв ногтем между клыков, выплюнул мелкую кость в море. Волна обидчиво ударила о край чаши с горячим источником и с шипением отхлынула. Черный утес давно погрузился во мрак ночи, тускло горели звезды, прячась среди серых туч, застивших месяц.

В чернильной воде показался острый плавник, и у источника вынырнул Эфир. Тритон смахнул волосы со лба и ловко забрался по камням в чашу, устроившись рядом с братом. Жар воды напоминал ему о прошлой жизни в Умбре.

«Когда-то мне нравилось лежать на нагретых солнцем камнях, загорать. Благодаря сильному хвосту я мог быстро преодолеть расстояние от столицы до берега», – он опустил задумчивый взгляд на две конечности и, с сожалением вздохнув, посмотрел на Хаоса.

– Слышал ее сегодня?

Брат давно вернулся в Сомбру и о многом ему рассказал, заставив Эфира пересмотреть привычные взгляды на людей.

«Эти существа оказались куда хуже, чем я мог предположить. Даже воды Сомбры, порождающие мутантов, не сравнятся с человеком, создавшим чудовище. Стихия не могла породить такое… Это противоречит ее природе».

Хаос вытащил из ушей кусочки от морской губки и тряхнул головой.

– Ты о чем-то спрашивал?

Эфир криво улыбнулся и посмотрел в сторону, где за отвесной скалой находился проход в грот под замком.

– Поплыли, если наелся. Сегодня составлю тебе компанию, последим за Сиреной вместе.

Хаос оторвал от края чаши свежую губку и, разделив ее надвое, вручил Эфиру.

– Теперь мы друг друга не услышим, – проговорил он как можно яснее, чтобы брат смог прочесть по губам.

Выбравшись из чаши, они нырнули в море и двинулись к гроту, откуда доносилось еле слышное пение. Морские губки искажали его, и тритоны свободно заплыли внутрь, укрывшись за камнями.

Сирена лежала в лодке, перекинув одно щупальце через бортик, а вторым легонько раскачивала ее, словно колыбель. Эфир давно наблюдал за этим созданием. Он увидел ее задолго до возвращения Хаоса и сразу понял – чудовище не принадлежит к их миру. Бледный цвет чешуи, раздвоившийся хвост и прозрачные плавники. От нее даже пахло иначе: не человеком, не русалкой или морской тварью. Получеловек, полурусалка, с дивным, но чужим голосом, принадлежащим Нокте. Его Эфир не мог спутать ни с каким другим.

Хаос не сумел ответить на все его вопросы – брат и сам знал не слишком много. Однако убивать неизвестное создание Эфир не торопился; он терпеливо выжидал. Каждый день они следили за Сиреной. Та редко покидала убежище, при приближении серпенсов или аквапилов и вовсе забиралась в лодку, но никто из чудовищ не проникал в грот (их истинная хозяйка покинула Утес, и они утратили интерес к берегу замка).