Черный ворон

Вторник стал для Павла определяющим днем. Сегодня решалось – пан или пропал. Или он действительно сделал выдающееся открытие, или все его наработки окажутся очередной неоправдавшейся гипотезой, и нужно будет брать новое направление и начинать все заново...

В пятом часу к дому Черновых подкатила белая "Волга", а еще через несколько минут в двери квартиры позвонили – громко, настойчиво. Лидия Тарасовна, вынырнув из оцепенения, встала с кресла, одернула халат, уже в прихожей посмотрела на себя в зеркало, сменила выражение лица на нейтральное и пошла открывать. На пороге стоял бледный, ошалевший Павел и улыбался безумной улыбкой. К груди он прижимал портфель, из которого торчало серебряное горлышко шампанской бутылки. За другую руку его поддерживал представительного вида мужчина с короткой седой бородкой.

– Профессор Лобанов, – представился он. – Принимайте именинника... Значит, завтра жду вашего звонка, Павел Дмитриевич.

– Да, – произнес Павел и нетвердо ступил в прихожую. Лобанов за ним не последовал.

– Василий Васильевич! – Павел обернулся, но дверь за Лобановым уже закрылась. Павел растерянно улыбнулся матери, – Ну вот...

– Что случилось? – деревянным голосом спросила Лидия Тарасовна.

Вместо ответа Павел сгреб ее в охапку, увлек в гостиную и закружил, припевая:

– Там-тарарам-тарарам-тарарам!

Она высвободилась из его объятий и отступила на шаг.

– Объясни толком.

– Ма, представляешь, все подтвердилось... Я даже не рассчитывал... Стойкая сверхпроводимость : всего при минус тридцати... Это-это-это... Ты все равно не поймешь.

– Не пойму. Сядь.

– Не сяду. Давайте пить шампанское, танцевать до упаду! Может быть, я и на самом деле гений! Тащите бокалы! Где Варя? Варенька, ау!..

– Сядь, – повторила Лидия Тарасовна таким тоном, что Павел замолчал, недоуменно моргнул и послушно сел на стул от столового гарнитура. – Варя уехала.

– На рынок? В театр?

– В Душанбе. У нас с ней был серьезный разговор. Она не вернется.

Павел смотрел на мать, и выражение изумления на его лице сменилось гримасой ненависти.

– Ты! – крикнул он. – Кто тебя просил? Зачем ты лезешь в мою жизнь, портишь все, жандарм, фашистка!

Лидия Тарасовна горько улыбнулась.

– Ты не прав, сынок, ох как неправ. Я-то здесь как раз и ни при чем.

– Тогда кто же?! Кто?

– Посиди. Я сейчас.

Она вышла и через минуту пришла с какими-то бумагами. Усевшись напротив сына, она протянула ему листок с машинописным текстом без подписи.

– Прочти, – сказала она.

"Уважаемые Товарищи Чернов и Чернова! Как честный советский Медработник и многолетний член Профсоюза не могу молчать когда в образцовую Советскую семью как Ваша хитростью и коварством ползет змея в виде известной в нашем городе особы, Гречук Варвары. Обольстив Вашего замечательного сына Павла Чернова она хочет устроить себе роскошную жизнь в Вашем героическом Ленинграде, где никто не знает о ее многочисленных "подвигах", в том числе и уголовных. Не говоря уже о ее сомнительном моральном облике и открытых связях с кругами религиозных фанатиков во главе с ее отцом, мракобесом и империалистом Гречуком Казимиром, общественность нашей больницы поймала Гречук Варвару на месте преступления при краже крупной партии наркотических препаратов. И это был не первый случай. Только под нажимом кое кого из высокопоставленных покровителей – и сожителей! – Гречук не попала туда, где таким самое место а по знакомству получила работу, куда простым но честным Медработникам дорога закрыта и теперь свою провинность отрабатывает передком. Призываю Вас, Уважаемые Товарищи Чернов и Чернова, положить решительный конец безобразиям Гречук Варвары и защитить Вашу семью от посягательств.

Ваш Друг".

Павел скомкал и брезгливо швырнул анонимку на пол.

– Можешь убедиться, что это действительно пришло оттуда. Я сохранила конверт.

– Не надо... Как ты могла?..

– Видишь ли, это послание мы получили еще до вашего приезда...