Чёрный восход

Нет, мне не показалось, с Дэмиром сегодня точно что-то не так! Держался он так, будто ему на всё плевать, но стоило застать его врасплох, как маска спадала.

– Обычные приемы, – пробурчал он, отмывая руки.

– Нет, это были очень сложные приемы.

– Да? – небрежно переспросил он. – Я… уже не помню, какие приемы использовал.

– Да что с тобой такое? – требовательно вопросила я. – Давай выкладывай.

– Что именно? – не понял он, с подозрением покосившись на меня.

– Почему ты не спал ночью? Что тебя тревожит? Всё выкладывай.

– Ничего меня не тревожит.

– Вчера случилось много ужасного, так что, возможно, ты хочешь это обсудить?

– Нет.

– Дэмир! – Я схватила его за локоть, как бы говоря, что не отпущу, пока он всё не расскажет. Дэмир уставился на меня так, словно я ему врезала, поэтому пришлось убрать руку. – Ты всю ночь читал дневники?

– Да, – односложно ответил он, а потом тяжело выдохнул, будто устав изображать холодную неприступность, и повернулся ко мне с печальным выражением лица. – Эти дневники… они обо всём. Там мама писала и про меня. О том, как я рос, как учился ходить и говорить. В них нет ни слова о том, что я какой-то не такой после посещения Тау-аша. Она писала лишь о том, как благодарна этому месту за мое спасение. Она меня очень любила и не считала порождением зла, в отличие от хана Гирея. В ее словах столько любви и тепла, что я смог почувствовать это даже через бумагу. Из-за этого мне теперь грустно. Мне не довелось провести с ней время, и я уже никогда не узнаю ее лучше.

– Ты скучаешь по ней, – тихо и даже потрясенно проговорила я.

Я ожидала услышать всякое, например, о том, как он кого-то ненавидит или презирает, но даже не представляла, что Дэмир может, как и я, тосковать по погибшим родителям.

– Мне недоступно даже это, – ответил он.

– Что? – растерялась я.

– Хотел бы я скучать, но не могу, потому что совсем ее не помню. Знаю кое-что только по рассказам Леонии, но собственных воспоминаний у меня нет. Родители очень любили меня, а я даже не могу их вспомнить – вот что самое ужасное.

– Ты был ребенком и не виноват, что ничего не помнишь.

– Но всё равно чувствую за это вину.

– Я забываю своих родителей, – призналась я в ответ. – Пытаюсь вспомнить их, закрываю глаза и понимаю, что детали их внешности уже размыты. Вылавливаю из памяти какие-то моменты из жизни, но они редеют, ускользают, как песок сквозь пальцы, и я не могу это остановить. Порой боюсь однажды проснуться и даже не вспомнить, что мои родители вообще когда-то были. Но такого не случится, ведь память – это не только лица и эпизоды из жизни, но и эмоции и чувства. У тебя тоже всё это есть, а значит, по-своему ты всё равно их помнишь.

– Считаешь? – задумался он. – Возможно. И всё же мне бы хотелось узнать их получше.

– Мы же едем в родной город твоей матери, – вспомнила я. – Царица Елена – твоя тетя. Если хочешь, мы можем ее навестить. Она расскажет тебе о маме.

– Я с ней не знаком.

– Почему?

– Я… и не знакомился.

– Но ведь Суюн вышла замуж за твоего кузена? – спросила я.

– Да, но меня не было на свадьбе. В это время я выполнял очередное задание.

– Тогда раз уж мы здесь, то просто обязаны их навестить и познакомиться. Лучше поздно, чем никогда, – заметила я.

– Знает ли царица Елена о моем существовании? – засомневался Дэмир.

– Как она может не знать! Твоя мама наверняка ей о тебе писала, они ведь сестры.

– Возможно.

– Мы навестим их, – заверила я. – А ещё ты познакомишься с племянником. Ты уже дядя, помнишь об этом?

– Как я буду смотреть в глаза сестре после того, как убил братьев, – снова помрачнел он. – Как думаешь, кто приедет раньше: мы или гонец с письмом о смерти Менгу и Улуга?

– Не знаю… Наверное, мы.

– Ладно, иди собирайся.

– Дэмир… – Я удивилась резкому завершению разговора.

– Иди собирай вещи. Я скоро за тобой зайду.

– А куда ты?

– Духи, Шамай, – устало выдохнул он. – Куплю нам кое-что в дорогу, чтобы не терять зря время, пока ты собираешься. У меня уже всё давно лежит в карете.

Дэмир вытерся рукавами дэгэла и вышел из конюшни.

Я осталась в растерянности. Общение с Дэмиром было для меня если не испытанием, то как минимум приключением. Я совсем его не знала. Он выглядел иногда суровым и холодным, но на самом деле скрывался за маской, которая сдерживала целую гамму различных эмоций. Я была уверена, что, когда он эту маску приподнимал, наружу не пробивалось и половины того, что он испытывал на самом деле. Очевидно, Дэмир научился себя сдерживать, и мне трудно представить, что случится, если однажды он потеряет контроль. Наверняка это будет что-то непредсказуемое или даже разрушительное.

Размышляя о Дэмире, я поспешила в свою комнату. Там я умылась в тазике с водой и переоделась в дорожную одежду. Я уже заканчивала собирать вещи, когда в дверь постучали.

– Я почти всё, – крикнула я. – Можешь зайти.

Дверь приоткрылась, и в щель заглянул паренек лет тринадцати.

– Ой, – смутилась я, – я думала… Не важно.

– Генерал приказал отнести ваши вещи вниз, – неуверенно проговорил он, не решаясь перешагнуть порог.

– А, – протянула я, – ты же наш кучер!

– Д-да.

– Заходи. – Я махнула ему рукой.