Черт из тихого омута

Наконец, вдоволь наглазевшись в потолок, старая женщина скосила глаза в его сторону и тут же вторично сильно дернулась всем телом.

— Только тихо! — предупредил он ее и даже постарался приветливо улыбнуться, хотя подозревал, что улыбка его более походила на оскал дикого зверя. — Будешь вести себя тихо?

Кажется, она не совсем понимала, о чем он у нее спрашивает. Дикий первобытный страх, выплескивающийся из ее глаз, начал его раздражать. Еще окочурится здесь, в своей кровати, он тогда вообще ни о чем не узнает. А должен!..

— Послушай, дорогая, — Кирилл старательно смягчил голос. — Все, что мне нужно, — чтобы ты ответила мне на пару вопросов. Отвечаешь, и я ухожу. Я не грабитель. Мне от тебя ничего не нужно. Я не убийца…

Здесь он едва не поперхнулся. Вот ведь как его занесло! А наивная старушка еще, чего доброго, и поверит!

Она не поверила. Он видел все тот же леденящий ужас, сковавший ее всю. Ощущал прерывистый стук ее старого натруженного сердца. И слышал судорожное дыхание, сипло вырывающееся через нос.

— Слушай, так не годится! — Он снова улыбнулся, кажется, у него на этот раз получилось поубедительнее. — Я держу твой рот закрытым, чтобы ты, не дай бог, не заорала. А я не люблю шума. Поняла?

Она шевельнула головой, что, должно быть, означало согласие.

Кирилл приободрился.

— Ну, вот видишь, как все хорошо получается. Ты уже начинаешь понимать, что я говорю. Слышать меня уже можешь… Итак, поступаем следующим образом… Я сейчас убираю руку, и мы тихо-мирно разговариваем. Я задаю вопросы. Повторяю — я, а не ты. Потом я ухожу, а ты продолжаешь спать. Идет?

Она снова заворочала головой в седых космах растрепавшихся волос.

Кирилл осторожно приподнял ладонь с ее рта и замер. Женщина не закричала. Неплохое начало. Тогда он полностью убрал руку и даже сунул ее в карман. Не для того, чтобы намекнуть на что-то, а просто так, по привычке.

— Пить дай, — сипло попросила женщина и указала взглядом на стакан с водой на тумбочке. — В горле пересохло.

Кирилл подал ей воды. Она напилась. Потом чуть привстала и подняла под спиной подушку повыше. Натянула одеяло почти до подбородка. Заправила волосы за уши и тут же без переходов деловито поинтересовалась:

— Что надо?

К такому резкому переходу даже он не был готов. Сильна старушка, раз так быстро обрела дар речи! Но это даже и к лучшему…

— Пару недель назад, — начал он осторожно, — этажом ниже убили одного…

— Знаю, можешь не продолжать, — нетерпеливо перебила его женщина. — И проходимца вашего хорошо знала, и про убийство — тоже.

— Почему же это нашего? — на всякий случай уточнил Кирилл, женщина начинала производить на него впечатление.

— Да потому что другие, те, кому он не свой, днем приходили и спрашивали. А ты вот ночью… — Женщина зло ухмыльнулась. — Знаю ведь, что мне помирать скоро, а все одно — напугал, стервец!

— Извини, — совершенно искренне покаялся Кирилл. — Днем бы ты не пустила меня. Послала бы в лучшем случае. Ведь послала бы?

— Ишь ты, — хмыкнула она, почти успокоившись. — Может, и послала бы, чего мне с тобой разговоры говорить, с бандюком!

— А по-твоему, я бандюк? — Кирилла она забавляла все больше и больше.

— А кто же еще по ночам без ключей в квартиру входит, по-твоему?! — возмутилась она. — И цепочка на двери, и замок импортный, а ты все одно открыл. Бандюк и есть!

Несколько мгновений они с напряжением рассматривали друг друга, потом неожиданно улыбнулись.

— Интересная ты старушка, — качнул головой Кирилл. — Занятная, одним словом, не боишься меня…

— Может, и занятная, а может, и нет. А бояться мне тебя нечего. Скоро девятый десяток разменяю, навидалась за жисть такого, пока ты в портки писал, что тебе и не снилось.

Здесь Кирилл с легкостью мог бы поспорить, но не стал. А без переходов спросил:

— Что видела-то?

Она споткнулась о слово, готовое сорваться с ее губ, и какое-то время лишь молча кривила рот. Потом задумалась и медленно произнесла:

— А черт его знает, парень, что я видела. Может, многое, а может, и ничего. Болею я, у окна торчу целыми днями, на улицу не выхожу. Вижу всех, кто в подъезд входит и из подъезда потом выходит. Отлучаюсь только в туалет да похлебку себе немудреную сварить. А так, как кукушка на часах, все время на посту…

— Чего видела-то? — перебил ее Кирилл, поняв, что шок от его появления уже прошел и теперь старуха может влегкую протрепаться весь остаток ночи. — Какой день был?

— Пятница, — отчеканила старая женщина без запинки. — Точно помню, потому что в этот день мне принесли пенсию. Потом соседкина дочка принесла мне продуктов. Это уже ближе к семи часам вечера. Она и матери своей таскает. Больная та совсем, еще хуже меня. Я когда ничего, даже ей по дому помогаю. Сейчас вот с месяц никуда не выглядываю…

— Так что было в пятницу?!

— Шаромыжник этот пришел уже ближе к шести. Я соседкину дочку как раз выглядывала в окно, колбаски ей заказала…

— Пришел он — и что?!