Черт-те что и сбоку бантик

– Так ведь уже сломалось… По крайней мере для меня. Я не смогу больше жить так, как жил. Не смогу без тебя. И я хочу, чтобы ты была моей женой, хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой на законном основании. Ты с мужем венчалась?

– Нет.

– Вот и я тоже. Но ты не готова с ним развестись?

– С ним – готова, хоть сию минуту, но Аська… Она обожает отца…

– Но ты же не станешь препятствовать их отношениям?

– Я – нет, но он… Он не согласится.

– Он что, такой идеальный верный муж?

– Верный? О нет! – рассмеялась Наташа, вспомнив игрушечного зайца.

– А ты… ты его любишь?

– Ты считаешь уместным задавать такой вопрос в этой ситуации? – неподражаемо улыбнулась она. И потянулась обнять его, поцеловала, а его тело так молодо, так горячо отозвалось на эту ласку… Цунами, мелькнуло в его затуманенном мозгу…

В дверь позвонили.

– Наташка! – воскликнула Анна Альбертовна.

Но на пороге увидела не дочь, а… сына.

– Женечка! – обрадовалась она. – Какими судьбами? Заходи, заходи скорее! Сережа, Аська, Женя приехал!

– Так, а где в такую погоду шляется моя любимая сестренка?

– Именно что шляется, – тихо проворчала Анна Альбертовна.

Женя испуганно оглянулся. Аськи в комнате не было.

– Что ты хочешь сказать, мамочка?

– А то, что сестрица твоя, похоже, роман закрутила и совершенно ополоумела!

– Ну наконец-то! Мне никогда ее Артурчик не нравился. А что за персонаж?

– Ох, Женечка… Мне что-то страшно!

– Неужто криминальный авторитет?

– Господь с тобой! Нет, это… Кузьмин.

– Кузьмин? Тот, который взял ее на канал?

– Именно.

– Похоже, он сразу на нее глаз положил. И чего ты боишься, мама?

– Боюсь… ох, многого, Женька! И что семью развалит… И что травить ее станут… А какая травма для ребенка…

– И давно это у них?

– Сегодня утром началось…

– Ну, это чепуха! Ну, потрахаются люди, большое дело, а ты сразу уже о разводе…

– Да если бы… Ты просто не видел ее. У нее… как будто… крылья выросли, когда он за ней приехал, я сроду ее такой красивой не видела…

– А давно она на этих крыльях улетела?

– Да уж порядочно. Боюсь, и ночевать не явится… А что я Аське скажу?

– Так позвони ей!

– Мне как-то неловко…

– Хочешь, я ей позвоню, сообщу, что приехал, хочу ее видеть?

– Да, Женечка, это хорошая мысль.

– Нет проблем!

Он вытащил из кармана мобильник.

Наташа была в ванной комнате, когда зазвонил ее телефон. Кузьмин невольно глянул на дисплей. Женька. Кто это? Мужчина или женщина? Он взял телефон и открыл дверь в ванную, Наташа голая стояла перед зеркалом, сосредоточенно разглядывая себя. В ее взгляде читалось недоумение.

– Наташенька, тебе звонят.

– Кто?

– Женька. Кто это?

– Это брат! – Она схватила телефон, но звонок уже умолк. Наташа сразу набрала ему. – Алло, братик, ты чего?

– Натка, ты где шляешься? Я здесь, в Юрмале! Только что приехал, а мама тебя потеряла! Ты где?

– Я? В раю!

– Вот так прямо в раю?

– Вот так прямо в раю!

– И в качестве кого? Евы?

– Не знаю… Просто в раю…

Глеб Витальевич расплылся в счастливой улыбке.

– Ладно, сестренка, пора спускаться на грешную землю. Тут твоя дочка, между прочим, уже волнуется, куда это мама подевалась.

– Ладно, через полчаса буду.

– Я скажу нашим, что через час.

– Женька, я тебя обожаю!

– Что случилось?

– Брат неожиданно приехал, надо возвращаться.

– Передай брату, что я его люблю.

– За то, что он избавляет тебя от моего присутствия?

– Нельзя быть такой дурой!

– А у меня мозги улетели вместе с крышей!

– Я люблю твоего брата за ту табличку на вокзале. А ты чего это тут с таким недоумением себя разглядывала? Не знала, какая ты красивая?

– Глеб, это из-за тебя… Мне даже мама сказала, что никогда меня такой красивой не видела… Ох, как неохота одеваться… Да, Глеб, скажи, а на канале знают, куда ты поехал?

– Разумеется, я поехал в Прагу, где у меня есть квартира.

– Это хорошо. У тебя такой большой опыт конспирации?

– Кое-какой есть.

– Я их всех ненавижу!

– Кого?

– Твоих баб.

Он счастливо рассмеялся.

– Знаешь, в девяностые конспирацией приходилось заниматься далеко не всегда из-за дам.

– А что? Криминальные разборки?

– Еще какие! Вспомнить жутко иной раз. Однажды ко мне в кабинет ворвались двое братков с пистолетами…

– О господи! И что?

– Жив остался, как видишь! И вообще, я не хочу вспоминать о них в самый счастливый день моей жизни.

Кузьмин довез ее до дома.

– Завтра увидимся?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Когда за тобой приехать?

– Как сегодня.

– А по воде шлепать пойдешь?

– Не знаю… Ты меня сегодня так умучил, что я могу и не проснуться…

– А я думал, это ты меня умучила, – счастливо рассмеялся он. – Но я за ночь отдохну и завтра с новыми силами встречу цунами… Господи, Наташка, как я тебя люблю, аж все болит внутри.

– И я… И у меня болит… Все, целуй меня на прощание. И гони прочь.

В этот момент кто-то постучал в стекло машины. Они отпрянули друг от друга.

Наташа повернула голову. Это был брат.

Она выскочила.

– Ты с ума сошел?

– Я – нет. Это ты с ума сошла.

Глеб Витальевич хотел выйти и познакомиться с братом Наташи, но она, по-видимому, этого не хотела, и он уехал.

– Натка, ты совсем сдурела! – он обнял сестру, поцеловал в щеку.

– Да, Жень, сдурела. Но я так счастлива…

– Он любит тебя?

– Любит. И я его люблю.