Черт-те что и сбоку бантик

– Ну, если вы так считаете, – чуть смущенно улыбнулась красавица. – Извольте! Я встаю в одиннадцать часов, полчаса занимаюсь на тренажерах, у меня в доме есть небольшой тренажерный зал, потом гигиена, потом завтрак и где-то в час дня я еду в город…

– Вы живете за городом?

– Да. Там тихо, никто не мешает писать…

– Простите, я вас прервала. Итак, вы едете в город. И что там?

– Там я встречаюсь с разными людьми, мы приятно проводим время…

– Это тоже светские люди?

– Ну, конечно! Но вы не думайте, мы все ведем исключительно здоровый образ жизни. Не пьем, не курим, и в основном мы все вегетарианцы… Иногда ходим в театр или на концерт, но не очень часто. А потом я возвращаюсь домой и ложусь спать. Вот так и выглядит день светской львицы.

– Насыщенно, ничего не скажешь.

– Вы иронизируете?

– Помилуй бог! Просто констатирую. А вот скажите, Альбина, вам бывает скучно?

– Скучно? Ну что вы! Я так много читаю…

– Здорово! А что вы читаете?

– Ну, в основном эзотерическую литературу, и еще разные духовные практики…

– То есть живете в основном жизнью духа?

– Да.

– Скажите, а у вас есть дети?

– Да, у меня есть сын, но он живет, к сожалению, далеко от меня, и это мое огромное горе… Мой муж при разводе отнял у меня ребенка. Но я сказала себе – я не стану бороться.

– А почему?

– О, такая борьба идет во вред ребенку.

– Но муж не препятствует вашим встречам?

– Нет. Мы достаточно мирно расстались. И я два раза в год езжу к сыну в Испанию. Чаще мне мой психолог не рекомендует.

В гримерной, где как раз гримировали героя следующей съемки, работал монитор.

– Кто эта кретинка? – раздраженно спросил Алексей Вилковский, знаменитый актер, красавец сорока лет.

– Да черт ее знает, – ответил гример Левочка.

– А эта девушка-интервьюерша и есть ваша пресловутая Завьялова?

– Она, красавица, – кивнул Левочка. – Алексей Юрьевич, вот тут немножко подчеркнем?

– Нет, не стоит. Мои года – мое богатство.

– А вообще-то не мешало бы верхние веки чуть подтянуть. Это несложная операция.

– Да ни за что! Зря я, что ли, наживал свои морщины? Может теперь, наконец, буду играть что-то поинтереснее, чем просто герои-любовники.

– Эх, Алексей Юрьевич, – вздохнула гримерша Галина Григорьевна. – Грех вам так говорить. Вы сейчас лучше, чем в молодости, интереснее. И вам еще играть этих героев не переиграть. И потом, в театре-то вы всякое играете…

– Спасибо на добром слове! – улыбнулся артист. – А ведь она эту идиотку наизнанку вывернула… Классная работа! С ней надо держать ухо востро!

В гримерке появилась Наташа. Поздоровалась.

– Простите, Алексей Юрьевич, я должна освежить грим и переодеться. Ничего, что вам придется подождать?

– Ничего. Я освободился на сегодня. А вы просто ас! Я тут посмотрел ваше интервью с этой… Здорово!

– Вы серьезно? Неужто что-то получилось?

– Еще как, красавица! – пылко воскликнул Левочка. – Садись, освежим макияжик… У тебя какое платье сейчас будет?

– Голубое!

– Понял! Глотни сперва кофейку.

– Алексей Юрьевич, а вам кофе не предложили? Или чай?

– Спасибо. Разумеется, предлагали, но я не хочу.

Освежив грим, Наташа встала.

– Съемка через десять минут. Увидимся в студии.

Она улыбнулась артисту.

Ух, до чего хороша! И умная при этом!

Платье было очень красивое. Из легкого полотна с расклешенной юбкой немного ниже колен.

– Красотища! Не думала, что голубой тебе так пойдет, – заметила помощница Валя. – Ты вообще, как вернулась из Юрмалы, выглядишь потрясно. Ты там часом ни в кого не втюрилась?

– Нет, – счастливо рассмеялась Наташа. – Разве что в Балтийское море.

– Да, такая свеженькая, просто огурцом пахнешь.

А ведь Кузьмин еще никак не связывался с ней. Сердце вдруг упало. А вдруг на этом все и кончилось? Я не переживу!

Беседа со знаменитым артистом шла на удивление легко, и оба получали от нее удовольствие.

– Скажите, Алексей Юрьевич, вы как-то говорили, что сейчас артисты редко умеют хорошо читать стихи в стихотворных пьесах…

– Увы, это так.

– Да, но при этом вы и себя не пощадили, сказали что и вам это нелегко дается.

– Увы, и это так, – развел руками артист.

– Но я не так давно была на вашем спектакле «Сид» и мне показалось, что вы-то как раз с этим прекрасно справляетесь? Это что, актерское кокетство?

Он рассмеялся.

– Нет.

– Тогда что? Самокритичность?

– Пожалуй! Ну и еще – меня угнетает падение сценической культуры. Сейчас артистов хуже учат… И говорят они зачастую безграмотно, и манеры… оставляют желать лучшего.

– Их плохо учат или же они плохо учатся?

– Гм… Хороший вопрос! Есть и то, и другое. Конечно, зачем парню хорошие манеры, если он со второго курса начинает сниматься во всякой чернухе с лагерным уклоном? Он уже прославился, стал популярным, его рвут на части, так до манер ли ему?

– Но вы тоже снимаетесь в сериалах, а манеры у вас – не придерешься.

– Так меня еще хорошо учили, и я тоже хорошо учился.

– А на каком курсе вас начали снимать?

– На третьем. Но меня снимали все больше в костюмных исторических фильмах и манеры там были нужны.