Черта

— Ты понимаешь, Вова, она была у нас лаборанткой. Грудь — во! — и он показал двумя ладонями с растопыренными пальцами, насколько велика была грудь у той женщины. — Бёдра, Вова… это сказка, а не бёдра. Я её на работу взял только из-за форм. Она не отказала, дала при первом же моём желании. Здесь, в кабинете, на столе. Какой это был секс, Вова! Есть что вспомнить. Я так старался, я хотел, чтобы она про меня легенды рассказывала.

— И как, были легенды?

— Легенды были! Вова, в то время у нас меняли проводку, ты же понимаешь, что ремонт и прекращение работы — вещи несовместимые. Я в последний момент, на самом пике задел голой задницей торчащие из стены провода. Вова, если бы ты знал, как меня долбануло… Но ведь и её долбануло тоже, прямо через мой детородный орган. Я бы подумал, что он задымился, если бы не потерял сознание. Очнулся раньше неё, слава богу. Так она потом всем рассказывала, что я такой гигант, что она от семяизвержения отключилась.

Семёныч встал из-за своего стола и поднёс стакан воды Владимиру.

— Попей, успокойся. Надеюсь, ты не трепач.

— Да что я-то. Ты же сам говоришь, что она всем рассказывала. Она ещё работает? Что-то я не замечал лаборанток с такими формами.

— Нет, моя Вера Петровна тогда находилась в декретном отпуске. А я её уволил, электросекса мне больше не хотелось, при всём желании я повторить такой оргазм бы не смог. Да и срезы она делала плохо. Тебе ещё воды, а, Вова?

— Нет, Семёныч. Я тебя знаешь о чём попрошу… Ты мне внутривенные поделаешь?

Я тогда пролечусь без отрыва от производства.

— Да не проблема. Травма, да? Посттравматическая энцефалопатия?

— Она.

— Получил как?

— Я на «скорой» работал реаниматологом. «КАМАЗ» машину нашу с мигалками не пропустил.

— Ой, бля!

— Так что я чуть твоим клиентом не стал. А вот водитель наш стал.

— Я помню, четыре года назад. По зиме дело было. Тогда только ты и выжил. Помню я. Но не завидую. Ты же поломался весь. Тогда много о той аварии говорили. Инвалидность тебе пророчили. Тогда жена ушла, да?

— Тогда созналась, что любит другого.

— Вот как…

— Да я на неё не сержусь, она месяц за мной ходила. Потом помогла с квартирой, мебель перевезла, вышла замуж за другого и укатила.

— Тьфу ты. Ты меня, Вова, извини. Я всё для тебя сделаю.

— Внутривенные поставь. Мне не с руки себе самому в вену.

— Понятно, ты ж не наркоман какой. А давай я сам чай поставлю. И заварю, и попьём горяченького!

— Ну, поухаживай, коллега. Слушай, а ещё у тебя в запасе истории есть?

— Есть, добра этого хватает. Я же мачо! Только Вере Петровне не говори. Она не знает. Ей не положено. Я только её люблю, а остальных пользую.

— Да я могила.

— Был у нас такой эксперт, с фамилией Могила. Не прижился.

— Уволился?

— На кафедру ушёл и фамилию сменил, взял фамилию жены. Какую — не скажу, ты, может, у него учился, защитился мужик, и не скажешь, что Могилой был.

— Ты, Семёныч, сегодня в ударе.

— Да трупов просто нет. Вот я тебе, Вовка, настроение и поднимаю. Сеанс смехотерапии провожу.

— Удачно, надо сказать. Головную боль ты мне снял.

Тут в кабинет вошла супруга Семёныча — Вера Петровна. Она ему бутерброды принесла, позаботилась. Она работала в городской больнице скорой помощи, в квартале всего одном от бюро судебно медицинской экспертизы, врачом-лаборантом в клинико-диагностической лаборатории. И заглядывала к мужу довольно часто по поводу и без.

Теперь-то Володя понимал, что неспроста она к ним в гости ходит. Только вот вторую историю Семёнычевых похождений сегодня услышать не удалось.

Но Вова не расстроился, умирать он вроде не собирался, так что успеет ещё услышать историю и не одну.

А Семёныч уже рассказывал новый анекдот:

— Нью-Йорк. Вечер. Под небоскрёбом лежит труп упавшего мужчины. Подъезжает полиция. Выясняют путем экспертизы, что упал покойный с шестьдесят второго этажа.

Представители власти поднимаются наверх. Входят в апартаменты. Интересуются: «Не от вас ли покойничек?» «От меня», — отвечает блондинка с сигаретой в руке. «А как это случилось?» — интересуется полиция. Женщина начинает рассказывать: «Я, как это принято у нас, познакомилась с ним в аэропорту, пригласила его домой. Он, как это принято у них, предложил для начала зайти купить чего-нибудь выпить. Зашли в шоп. Я, как это принято у нас, предложила купить бутылочку виски и две — содовой. Он, как это принято у них, взял две бутылки водки и бутылку портвейна. Пришли домой. Я, как это принято у нас, выпила сорок грамм. Он, как это принято у них — всё до дна. После чего я, как это принято у нас, предложила лечь в постель. Он, как это принято у них, предложил сходить взять ещё. И тут пришёл мой муж. Я, как это принято у нас, хотела познакомить его со своим мужем. А он, как это принято у них, выпрыгнул в окно.

========== Часть 4 ==========

В этот день Семёныч был как-то непривычно тих и угрюм. Он простым «здрасте» поприветствовал Володю и, прихватив санитара, отправился на вскрытие. Даже не услышав ответного приветствия.