Черта невозврата

Солнце не вставало, но и не садилось. Каждые сутки в конце июня оно описывало в этих широтах почти идеальный круг, приподнявшись над горизонтом на наибольшую в течение года высоту. Было достаточно светло. Но за бортом завывала сильная пурга. Стас подумал, что может быть и правда, лучше сейчас лечь спать. Всё-таки – утро вечера мудренее. А к тому времени, глядишь, и пурга закончится. Через минут пятнадцать все уснули, укачиваемые вместе с самолётом порывами ветра.

Глава четвёртая Приводнение

23 июня 2018 года Барнео

Пурга бушевала всю ночь. Лайнер постоянно трясло и покачивало из стороны в сторону. Ничего не изменилось и утром.

Было холодно, самолёт успел остыть. Теперь он не казался таким шикарным и уютным. Ночью все по очереди сбегали к сумкам и вновь натянули на себя зимние комбинезоны и сапоги.

У Стаса не было ни комбинезона, ни тёплых сапог. Он спал, пытаясь согреться под двумя пледами.

Надев пиджак и растирая на ходу замёрзшие конечности, стюард стал ходить по проходу, чтобы хоть как-то согреться и сообразить, что ему в первую очередь сделать: перекусить или сразу идти откручивать спинку кресла. В середине салона он упёрся в Амалию:

– Не будь дураком! Надень комбинезон, – предложила ему девушка. – Там теперь есть лишние.

Она указала на трясущуюся от холода Агнию, которая перерывала баул с вещами в поисках собственного комбинезона.

Но парень в ответ только отрицательно покрутил головой. Примерять комбинезоны тех, кто умер, ему не хотелось, не смотря ни на что.

За столом одинокий Винсент открывал уже вторую бутылку пива:

– Что ж ты мне стюард не сказал, что в холодильнике у тебя пиво заряжено?

– Ты не спрашивал.

Саша, потягиваясь в кресле:

– Хороший слуга должен предугадывать желания хозяина.

– Я вам не слуга.

– А кто ты?

– Человек.

– Слышал, Винс – че-ло-век! Ржу, не могу. Работает стюардессой, а мнит себя человеком. Впрочем, может и правда – человек. Эй, человек! Принеси четверть водки и студень с хренком!

Стас промолчал и пошёл дальше разбирать кресло.

В это время неожиданно произошёл сильный удар: всё затряслось, и самолёт резко клюнул носом вниз. Бутылки с пивом со звоном посыпались со стола. Раздался противный громкий скрежет. Все соскочили со своих мест, хаотично бегая по салону.

Никто из пассажиров не подозревал, что, несмотря на то, что лётчики не успели снять тормоз с колёс, штормовой ветер всю ночь медленно и упорно, миллиметр за миллиметром, двигал авиалайнер по скользкой взлётной полосе к полынье. Ещё вечером резкое изменение погоды привело к подвижкам ледяного поля. Паковый лёд начал трескаться. Один из разломов разделил ВПП на две самостоятельные части. Теперь переднее колесо соскочило в пустоту и лайнер, со страшным скрипом, цепляясь днищем фюзеляжа за кромку льда, стал медленно сползать в студеные воды океана. Если бы хоть кто-нибудь догадался перед сном выйти из самолёта, то он наверняка бы заметил надвигающуюся опасность. Но все спокойно легли спать.

Станислав подбежал к иллюминатору и увидел, что ледяная фигура Марго уже стоит не там, где она была накануне. Мало того – она медленно кренилась, словно Пизанская башня. Стюард помотал головой. И только после этого сообразил, что статуя не падает, а наклоняется вместе с баней, горками, новогодней ёлкой и даже с линией горизонта. Это не она падает! Это самолёт клюёт носом куда-то вниз! Куда?

– Мы провалились в воду! – заорал он.

Девчонки завопили нестройным женским многоголосьем. Саша моментально вскочил, схватил свою сумку и подбежал к стюарду:

– Открывай дверь!

– Дверь нельзя!

– Почему, урод?

– Дверь в носу! А нос, может, уже в воде. Самолёт мгновенно утонет.

– И что делать? – завопил он фальцетом.

– Здесь целых четыре аварийных люка, – стюард оттолкнул истеричного парня в сторону и, встав ногами на кресло, дёрнул ручки первого попавшегося люка на себя.

Когда он это сделал, Александр выхватил пистолет, торчавший из-под ремня на пояснице Станислава.

Люк при открывании произнёс специфический звук «щ-щ-лоп!!!» и

выскочил наружу, освободив выход на крыло самолёта.

– Всем стоять! – завопил Саша, направив пистолет на Стаса. – Я первый!

Но не успел он сделать хотя бы шаг, как самолёт резко вознёс хвост вверх, зависнув на миг в таком положении. Все покатились вниз, кувыркаясь, крича, и рыдая. Полёт людей и вещей заканчивался возле двери в кабину пилотов. Александр, который уже занёс ногу в люк, потерял равновесие и полетел туда одним из первых.

Стас сумел зацепиться руками за стол, упираясь ногами в спинку кресла, которая в таком положении самолёта, стала широкой полкой.

– Помоги! – в проходе, держась за подлокотник кресла висела Соня.

Самолёт продвинулся в своём движении в бездну ещё немного вперёд и приостановился. Очевидно, что воздух внутри салона не разрешил лайнеру мгновенно сменить своё предназначение с полетов на подводное плавание. Стас даже подумал, что герметичность самолёта позволит ему оставаться какое-то время наплаву. Он подтянул к себе Соню и поставил рядом с собой на спинку кресла.