Черта невозврата

Возможно, что только не совсем обычные условия, страдания и борьба за жизнь позволяют нам разглядеть не замыленным обыденностью взглядом того самого единственного, любимого человека. А может, сам бог позволяет нам сделать это тогда, когда он этого захочет. Впрочем, не мог бог принести в жертву возникшим чувствам ребят столько всего страшного и жестокого. И ни каких-то там условных жертв психологического плана. А огромное количество настоящих жизней реальных людей. Такого не может быть, так как такого быть не может в принципе! Это основа человеческой морали, основа божьей сути, основа любви. Любовь не может возникнуть благодаря или вопреки чужому горю. Она просто может возникнуть. И всё. Одно можно сказать с уверенностью, Соня неожиданно почувствовала в этом парне, которого она знала ещё школьником, свою половинку, своё отражение в зеркале. Она неожиданно узнала в нём того самого человека, о котором грезила в девичьих мечтах с самого детства. Образ этот давно сложился в её душе, в её сердце. Просто она не ведала его имени. Теперь Соня знала наверняка. Это – он. Станислав. Слава. Большой, сильный, смелый, справедливый, галантный, человечный. Красивый. Красивей его нет на этом свете. Поставь сейчас рядом с ним самых известных в мире красавцев, она показала бы на него пальцем. Он самый красивый! Он мой! Он любимый! «Как странно, – думала она, – ведь буквально вчера я смотрела на него, как на совершенно чужого человека. А сегодня – никого на всём белом свете нет родней и милей Станислава. Это наваждение! Словно пелена спала с глаз. Нет, я вру. Мне уже не были безразличны его глаза, его силуэт, его голос с тех самых пор, как я увидела его в самолёте. Просто я сама себя уговаривала не смотреть на него, не думать о нём, не следить за тем, как он поступает в различных ситуациях и что делает. Теперь его глупые шутки не казались такими уж глупыми, его ругань – такой уж грубой и несправедливой, его плохие привычки… А что, привычки? У него нет плохих привычек. Он идеален! И не надо меня в этом разубеждать! Ах, я просто не знаю о них? Ну и что! И не хочу знать. Даже если узнаю – я его прощу. Нет, я их уничтожу. Исправлю, вычищу, перезагружу его жизненную программу. Глупая. Ты уже думаешь о будущем. А может он и не любит тебя. Но я ему, хотя бы, нравлюсь? Конечно, нравлюсь. Иначе он не спас бы меня. Бросил там – на льдине. И здесь бы не ухаживал день и ночь. Не мыл бы меня и не выносил бы за мной… Боже мой! Как стыдно! Но вдруг, если бы на моём месте была другая, он поступал бы точно так? Может быть. Или всё же – не может?»

– Слава. У тебя девушка есть?

– Девушка? Невеста?

– Может, не невеста. Просто подруга… Не люблю это дурацкое слово – «подруга». Назовём её – возлюбленная. Это та девушка, с которой ты разговариваешь, как сам с собой.

– Нет. Нету. Как-то не дал бог. Никогда не видел рядом с собой ту, с которой мне было бы интересно. По крайней мере, раньше, – он так произнес эту фразу – «по крайней мере, раньше», что девушка зарделась, изменив бледную краску своего лица. – Затем я год был в армии. Всего два месяца, как вернулся.

Она помолчала. Он сердцем почувствовал, что именно она хотела узнать о нём. Но он не решился сказать ей в лоб: «Соня – ты мой идеал! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом». Вернее, он никогда бы так не сказал, а сказал бы по-другому. Не так выспренно и помпезно – а просто и искренне. Даже мысль об этом заставляла колотиться его сердце. Стас думал: «Как найти эти простые и душевные слова? Правда, ну как правильно подобрать слова, чтобы выразить свои чувства к ней? Чувства сами подбираются. Появляются ниоткуда и сами слагаются на нотном стане души в мелодию любви. Да. Стоит признаться, что один взгляд Сони пробуждает во мне музыку. Но сказать об этом? Вдруг – я ей равнодушен? И тесное общение здесь – вынужденное. Если нас спасут – она уедет в свой Петербург и забудет меня навсегда. Выйдет там замуж. Надеюсь, счастливо. Нарожает детей. И я буду ей навеки чужой. А всё почему? Потому что я не способен сложить воедино всего три простых слова, известных всем. Всему миру. Может потому и не могу, что их говорили миллионы людей. И из моих уст она воспримет эти слова, как обыкновенную банальщину. Как? Как сказать ей, что я не могу без неё? Это опять избито и тривиально. Какие слова? Где они эти слова? Но если я не произнесу их сейчас – она уедет в свой Питер. И будет…», – парень всосал воздух полной грудью. Даже голова закружилась.

– Соня! – сказал и замолчал надолго, глядя глаза в глаза.

Что говорили его глаза? Они говорили: «Люблю». Её глаза отвечали – «Люблю». И это продолжалось целую вечность. Так им казалось. Может и не казалось, просто они не хотели прерывать столь сладостное общение своих глаз. Глаза – это зеркало души. Но не только. Глаза – это омут любви. Им было хорошо плескаться в этом омуте.

Почему он молчит? Почему?

– С медведем сражаться не так страшно?

– Страшней получить от тебя ещё одну пощёчину.

– Получишь. Но уже за обратное.