Черта невозврата

– Это счастье.

– Люблю.

– Счастье, что меня любят.

– Люблю, люблю, – порыв невероятной страсти охватил обоих.

– Я тебя люблю!

– Я тебя люблю!

Казалось, что само это слово будоражит мозг. Его хотелось повторять вновь и вновь. Как-будто до этого оно было под запретом, как и сама любовь. Простое, много раз слышаное повсюду, слово «любовь» волновало кровь, сладко растекаясь по всему телу. Вовлекая в негу глаза, дыхание, сердце.

– Меня в этой жизни полюбили. Я полюбила. Это счастье. Это счастье. Это счастье, – повторяла она всё тише и тише.

Небольшая сосулька отклеилась от края крыши и не больно шлёпнула Славу по голове.

Парень посмотрел вверх и погрозил оставшимся сосулькам свободной рукой – мол, не балуйте. Когда он опустил взгляд вниз, то увидел, как глаза Сони медленно закрываются, так и не сомкнувшись до конца.

Глава девять Финал

25 июля 2018 года Три часа дня по московскому времени. Атомный ледокол «50 Лет Победы»

– Мостик, ответь «Стрекозе».

– Так! «Стрекоза»! Не засоряйте эфир. У нас нет позывного «Стрекоза». И «Стрекозла», на всякий случай, тоже.

– Мостик, ответь вертолёту ледовой разведки.

– Слушаю, Павел Яковлевич.

– К вылету готов. На борту два пассажира – журналист РТР и оператор.

– Вылет разрешаю.

– Ориентировочное время возвращения: 16 часов 30 минут.

– Понял. Удачной прогулки!

Палубный вертолёт Ми-2 атомного ледокола «50 Лет Победы» отправился на ледовую разведку, попутно организовав видео сессию для журналистов из Москвы. Ледокол находился всего в какой-нибудь сотне километров от Северного Полюса. Туда он вёз группу туристов из Западной Европы.

Пролетев над полюсом, Павел Глушенков развернул винтокрылую машину в обратный путь. Он снял с одного уха наушники и прокричал оператору:

– Ну что, Дима, набрал кадров?

– Конечно! – ответил тот также громко, пытаясь перекричать шум двигателя. – Чего тут снимать? Здесь всё однообразно. А можем мы обратно другим маршрутом лететь?

– Можем! Только что ты там собрался увидеть нового?

– Пожалуйста!

– Хорошо! Возьмём восточнее! Вдруг медведь попадётся!

Тень от вертолёта весело прыгала по льдинам, промоинам и торосам.

Лётчик:

– Виталий, ты знаешь, что пять минут назад ты совершил самое короткое кругосветное путешествие в мире!

– Знаю! Восемь лет назад я уже был в экспедиции на Барнео!

В это время Дима поманил Виталия рукой:

– Смотри!

– Что там, Димыч?

– Сам посмотри!

Журналист приник к окуляру камеры:

– Точно! Здесь что-то есть! Да это изба! Русская деревянная изба! Или мне кажется?

– Нет! Какой-нибудь конкретный мираж видит только один человек! У каждого другого – он не такой! Это изба!

– Что вы там увидели?

– Избу! Можете подлететь? – Виталий указал направление рукой.

– Избу? Здесь? Откуда она взялась?

Через каких-то пять минут вертолёт пролетел над простой русской баней. Над её входом красовались буквы, сложенные в слово «Соня».

Оператор:

– Там люди!

– Люди? Живые?

– Не знаю! Не шевелятся! – Дима неотрывно смотрел через объектив камеры. – Хотя, нет! Один поднял руку!

– Садимся! – кивнул лётчик.

Вертолёт приземлился в 50 метрах от бани. Первым выбежал Паша с камерой – всё же уникальный видеоряд. Эксклюзив! Слоган современного телевидения – «Ради красивого «кадреца» – не пожалею и отца!» За ним последовал Виталий с рацией в руке.

– Ну что там, Виталий? Живые есть? – спросил в рации пилот.

– На крыльце парень еле живой и девушка, кажется мёртвая. Сейчас ещё в доме посмотрю.

Он пододвинул Стаса и пробежался по помещениям бани. Следом за ним это проделал и Паша с камерой:

– Душещипательное видео получится!

– Ага! Нетленка! Командир, – обратился Виталий по рации к лётчику. – Больше нет никого!

– Забирайте живого и возвращайтесь.

– Понял!

Виталий прицепил рацию к наружному карману пуховика и попытался разжать руки парня, которыми он крепко обнимал возлюбленную. Но не тут-то было! Сколько он ни напрягался, руки Стаса не поддавались внешнему воздействию.

– Чёрт! Дима! Ты не видишь? Я не могу его отцепить от девушки! Помоги!

– Я снимаю!

– К чёрту съёмки! Ставь камеру!

Но и вдвоём они не смогли разъединить парня и девушку.

– Виталь, он что-то шепчет.

Дима нагнулся над Стасом, пытаясь услышать сквозь стрёкот вертолёта слова парня:

– Говорит, что она жива.

Журналист взял запястье девушки в свои руки и тут же отдёрнул их:

– Да она окоченела уже!

Зафыркала рация:

– Что там у вас?

– Не можем их разнять. Может вернёмся на корабль, и вы медиков сюда привезёте?

– С ума сошёл? Забирать его надо! Сейчас помогу.

Лётчик прибежал с разборными носилками в руках.

Но и втроём они не смогли совладать с исхудавшим «полярником».

– Да что ты в неё вцепился! – психанул Виталий Садков.

– Опять шепчет, – Дима нагнул ухо к лицу спасаемого. – Говорит, что не уйдёт без неё. Говорит: «Забирайте обоих – или никого».

– Дьявол! – выругался Павел Яковлевич. – Грузим оптом.

– Двоих на одни носилки?

– Да таких дохляков на неё с десяток погрузить можно.

Они переложили человеческий узел тел и рук на носилки и донесли его до вертолёта. Перед взлётом лётчик доложил: