Чёртик из консервной банки

Маруся смотрела на нее молча, потому что фраза «А может, не надо?» вряд ли была здесь уместна. Странно, но она не чувствовала того животного страха, который вполне объясним в такие вот роковые минуты опасности… Обычно говорят, что вся жизнь пролетела перед глазами, и тому подобное… Как-то не так она представляла свою смерть. Все мечтают уйти в столетнем возрасте при полном здравии и сразу перенестись в рай к ангелам и вечной любви. А когда напротив тебя стоит несчастная пожилая женщина, полубезумная, держащая в трясущихся руках пистолет, и что-то еще шепчет о прощении, невольно растеряешься.

– Клара Сергеевна, опомнитесь… Давайте вместе пойдем и поможем вашей дочери, – все-таки сделала робкую попытку вразумить ее Маруся.

– Нет… нет… ей уже не помочь… прощай! – сказала Клара Сергеевна и прицелилась.

Маруся застыла в страхе, у нее даже в глазах потемнело. Вот сейчас… сейчас…

Неожиданно раздался дикий крик: «А-а-а-а!» – и Маруся открыла глаза.

Лиля с силой пихнула Клару Сергеевну. Та от неожиданности не удержалась на ногах и плюхнулась в стоящую позади большую железную бочку. В этот же момент раздался выстрел.

Из бочки раздались дикие вопли, стоны, проклятия, но через минуту воцарилась полная мертвая тишина.

Лиля тихонько приблизилась к бочке, заглянула в нее и отпрянула назад:

– Стой! Не смотри! – сказала она Марусе. – В бочке какие-то химические соединения. Яд… Мать хотела травить каких-то жучков, или паучков, или муравьев, будь они неладны… Это ужас, лучше не видеть…

– Так давай вытащим ее. – Маруся рванулась было вперед, но Лиля преградила ей путь:

– Нет! Ты не понимаешь? Она мертва… Кожа сошла с костей! Господи… Мама, мамочка моя! Что же ты наделала, глупая. – Лиля зарыдала.

Маруся обняла Лилю, а та припала к ее плечу, захлебываясь от рыданий. Маруся прошептала:

– Успокойся, прошу тебя… Лиля, ты моя спасительница! Твоя мама на самом деле убила бы меня!

– Конечно, убила бы… никто и не сомневается. Я свою мать знаю, она уже вразнос пошла… но я не хотела ее убивать! Я попыталась ее обезоружить, я не увидела, что за ее спиной стоит эта чертова бочка! Мама, бедная моя мама! Я убила собственную мать! – Лиля забилась в истерике.

– Пойдем отсюда… – попыталась увести ее Маруся, но девушка осела на пол.

Маруся обняла ее и почувствовала на своих косах кровь. Она с удивлением посмотрела на Лилю, та изменилась в лице и побледнела как смерть.

– Лилечка, ты ранена! Клара Сергеевна попала в тебя!

– Я ничего не чувствую… – пощупала свой бок Лиля и с удивлением посмотрела на свою окровавленную ладонь. – Дикость какая-то… Скорее всего, это произошло случайно, от неожиданности, или потому что я ее толкнула…

– Держись! – подбодрила Маруся. – Я за помощью! А что с Борисом? – вдруг спросила она.

– Он не опасен… – вяло ответила Лиля, – он обезврежен полностью…

– Полностью… – как эхо повторила Маруся.

– Он мертв, – прошептала Лиля и отключилась.

Глава шестнадцатая

После тех жутких событий прошла неделя. Маруся все еще не могла оправиться до конца, да и вообще сомневалась, сможет ли оправиться. Когда вызванные Марусей полицейские прибыли, они тоже удивились, хотя видели многое. В доме были обнаружены два трупа – тело задушенного мужчины и останки пожилой женщины. Лиля с огнестрельным ранением была доставлена в больницу и благополучно прооперирована. Маруся дала показания за нее, а когда Лиля пришла в себя, она все подтвердила.

Маруся наконец смогла выйти на работу и сразу же попала на общее собрание сотрудников редакции. Окружающие как-то странно смотрели на нее. Маруся заметила, что после смерти главного редактора, то есть после его убийства, пошли толки, что теперь Маруся займет его кресло, и многие на нее стали по-другому смотреть, здороваться иначе, избегать, прятать взгляд… Сотрудники затаились в ожидании перемен, плохих или хороших. Многие склонялись, что, скорее всего, плохих… Но пока заявлений об уходе не поступало. Антонина быстренько помирилась с Марусей, и их отношения вошли в привычную колею.

– Мы теперь партнеры! – светилась Антонина от счастья, в отличие от Маруси, у которой в голове были одни проблемы и дурные мысли.

– Какие мы с тобой партнеры, я тебе уже говорила, – отмахивалась Маруся. – Я это дело не подниму, а уж о тебе и говорить нечего.

– Да хватит ходить с кислой мордой! Всё же решено! – не сдавалась Антонина, нарочито громко и несколько надменно здороваясь с сослуживцами.

Маруся смеялась:

– Слушай, ты что раздуваешься? Пока ведь ничего не ясно. Между прочим, это дурной тон – возноситься над бывшими сослуживцами, признак полной дуры.

– Да ладно… Что ты! Это я так… размечталась! Всё-таки Олег молодец. Вот ведь, паразит паразитом, а какой жест сделал – все оставил нам. Своим женам! Встретим старость достойно! Быть крутой бизнесвумен – моя мечта.

– Слушай, ты, бизнесвумен, заканчивай сиять как медный таз. Вот если бы не знать всей предыстории, так можно было бы предположить, что это ты Олега грохнула, узнав о завещании.