Чёртик из консервной банки

– Все шутишь? – обиделась Антонина. – Как бы я узнала о завещании, если бы он был жив? Я узнала, когда умер…

– Такая забота на нас свалилась… Работа должна продолжаться в прежнем ритме, если уж не стать более производительной, люди не должны увольняться и искать себе новые места Господи, ответственность-то какая!

А ее подруга крутилась перед большим зеркалом и была занята покупкой новых деловых костюмов.

– Да подумаешь! Всё же схвачено! Сама говорила! Мы будем только деньги получать.

Под «всё схвачено» Антонина подразумевала, что Маруся привлекла на помощь своего мужа-бизнесмена Руслана, который связи в деловых кругах имел колоссальные. Не мог же он двух женщин бросить в беде…

Через пару дней в редакции объявили об общем собрании.

Когда появились Маруся с Антониной, к ним тут же подлетела Лиля в голубом платье, не очень выгодно подчеркивающем ее болезненный вид.

– Лилечка! – воскликнула Маруся. – Тебя уже выписали из больницы?

– Вчера. Швы сняли, я и ушла. Чего там торчать? У меня ребенок маленький, да и на работу хотела выйти, и вот прямо вовремя, на собрание попала… – улыбнулась она.

– Познакомься, это Антонина, моя подруга, – представила Маруся. – А это Лиля, сотрудница отдела криминальных новостей и моя спасительница.

– Я не только подруга, но и начальница теперь! Соучредитель! – ввернула пафосно Антонина и уже без выпендрежа добавила: – Я наслышана о вас. Просто диву даешься, как это такой хрупкой девушке удалось обезвредить двоих преступников?

Маруся попыталась ущипнуть Тоню за мягкое место.

– А! Ты чего делаешь? Чего щиплешься?! – заорала та.

– Среди преступников, которых обезвредила Лиля, была ее родная мать, поэтому такая постановка вопроса здесь неуместна. – Маруся поняла, что придется в открытую осадить зазвездившуюся подругу.

– Ну и что? – не поняла Антонина. – Она же хотела тебя убить? Так ведь? Разве она не преступница?

– Ничего страшного… – подняла руку Лиля. – Твоя подруга права, моя мама была настоящей преступницей, и это факт.

– Вот видишь! Она согласна! – хлопнула по спине Марусю Антонина и вдруг крикнула кому-то: – Эй, любезный, куда фужеры тащишь?

– Так для фуршета, – ответил парень в униформе официанта.

Руслан после собрания решил устроить легкий фуршет, чтобы люди смогли расслабиться и понять, что им ничего не грозит в будущем.

– Так это здорово! – зааплодировала Антонина, снова пихая Марусю в бок и устремляясь к официанту и хватая фужер с шампанским.

Парень явно был смущен.

– Извини ее, – воспользовавшись паузой, сказала Маруся Лиле.

– За что? Она – прелесть! Все хорошо! – засмеялась та. – У тебя веселая подруга.

– Да… веселая, – ответила Маруся, и они уставились на Антонину, которая принялась скандалить с официантом:

– Я тебе говорю, оставь бутылки нам! – вцепилась в поднос новая начальница.

– Но не положено… Фуршет будет через час, – возражал официант.

Антонина подбоченилась:

– Ты кому говоришь, что положено, а что нет? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? Я хозяйка этой конторы, понятно?! То есть хозяйка и организатор всего банкета! Усек?! А кто платит, тот и заказывает музыку! Так что быстро ставь поднос на стол! Я, может, сейчас хочу в себя прийти! – По лицу Антонины было понятно, что если парень не отдаст ей поднос по-хорошему, то она церемониться не станет. Парню ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

– С такой хваткой эта хозяйка быстро пустит наше издательство по миру… – тихо заметила Лиля с долей сарказма в голосе.

– Не пустит, я присмотрю, – пообещала Маруся. Явная дурь тут была налицо, и еще ярко выраженный психоз.

– Айда ко мне! – махнула им Антонина, устанавливая трофей на чей-то письменный стол. – Ой, какая прелесть! С пузырьками! Холодненькое! У вас в редакции частенько наливают? Тогда я согласна здесь работать включая даже выходные и праздничные дни.

– У нас сухой закон, – сухо отрезала Лиля. – Это только сегодня, ради праздника.

– Жалко… но ничего, я как хозяйка могу ведь и изменить правила игры, – подмигнула Антонина и один за другим опустошила два фужера.

Маруся и Лиля даже рты открыли. Они переглянулись.

– Тоня, может, не надо? – робко попросила Маруся. – Нам ведь еще перед собранием выступать. Сбавь обороты!

– Я не могу говорить на трезвую! Стесняюсь! У меня как это? Агрофобия, – радостно заявила Антонина и потянулась за очередным фужером.

– Может, социофобия? – поправила ее Лиля. – Боязнь выступать перед людьми?

– Вот-вот! Правильно! Людоеды любят людей, а я боюсь! Обратная реакция! Ну же, девочки, почему стоим? Кого ждем? За встречу! За то, что все на свободе! – подмигнула она ошалевшей от такого напора Лиле. – Тебя, кстати, не посадили из-за того, что у тебя ребенок маленький?

– Пока вроде не нашли, за что сажать, – ответила, поджав губы, Лиля, не обращая внимания на знаки, которые подавала ей Маруся.

– Ой, а я бы нашла… я бы нашла, – забулькала Антонина, – за издевательство над преступниками перед смертью! За то, что прикинулась бедной овечкой, а на самом деле… Ого-го!..

– Тонька! – оборвала подругу Маруся. – Что-то ты разошлась. Тебе не кажется, что на сегодня хватит?