Чертог Белой Ночи

– За свою долгую жизнь я всего несколько раз встречал таких, как ты, – неожиданно Руак’Маар обратился к Яре глубоким мелодичным голосом. – Все они были наполнены собственной энергией, как обычные маги, и могли восполнять ее запас за счет чужих сил только до определенной границы. У одних эти границы совпадали с максимальным запасом природной энергии, а у других они были намного шире. Ты знаешь, где твой предел?

Яра отрицательно помотала головой.

– В этом и опасность, – догадалась она. – Я могу не выдержать объем энергии, которая разрушает Чертог.

– Да. Со своей стороны я обещаю, что покажу, как совершить версаам’карах, как именно вместить энергию, позабочусь о твоем теле и сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти его. Тебе же осталось только сделать выбор.

Яра смотрела на Руак’Маара с глубоким пониманием, и это чувство было полной противоположностью тому, что испытывали все, кто стал свидетелем этого разговора.

– Судя по твоим словам, у меня выбора нет, – произнесла она, оглядывая растерянные лица хранителей, стоящих вокруг. – Я…

– Он есть всегда, – громко сказал Рейн, отвоевывая ее внимание.

– Руак считает, что у меня…

– Вы успели перейти на «ты»?

– Это сложно объяснить, – говорила Яра с затянутыми расплавленным серебром глазами ему одному. – Без какой-либо связи я не только слышу его мысли, но и чувствую, что он хочет помочь. Он понимает, что его план звучит безумно, но почти уверен, что все получится. – Она взяла его за руку. – Ты знаешь, как мне страшно, как и знаешь, что я не могу отказаться. Даже мысль о том, чтобы уйти и дать тому, что произошло на базаре, повториться, как нож, который я сама загоняю себе под ребра. У меня просто нет сил это сделать.

– А мне где взять силы смотреть на это безумие? – спрашивал в ответ Рейн.

– Кроме меня, никто не сможет даже попытаться справиться с этой энергией, а значит, я должна попробовать. Вспомни Чертог: когда мы оказались к ней так близко, я не чувствовала боли от ее присутствия. И прорыв барьера на базаре. Энергию скольких магов я тогда использовала? – Ее пальцы сильнее сжали его ладонь. – Пожалуйста, мне будет гораздо легче, если ты хоть на секунду поверишь, что я справлюсь, и перестанешь хоронить меня уже сейчас.

– Никто не может решать за тебя, но я прошу, не делай этого, – проговорил Рейн, чувствуя, как горечь острым лезвием пронзила горло.

– У долга нет выбора, – просто сказала Яра и отпустила его ладонь.

Ее глаза снова стали непроницаемо-черными.

– Я согласна помочь, – вслух добавила она.

– Тогда для начала я хотел бы проверить твои способности. – Руак’Маар опустился на одно колено перед Ярой и протянул ей руку. Рядом с хрупкой девчушкой он выглядел как белый великан. Вблизи его пальцы казались вполне человеческими: с грубыми костяшками, морщинами и складками. – Бери столько, сколько сможешь. Ты поймешь, когда нужно остановиться, или я сам остановлю тебя, когда уровень энергии для меня упадет до критического.

Яра коснулась его руки, и они замерли друг напротив друга. Его глаза загорелись, зажигая свет в ее взгляде. Она смотрела на Руак’Маара большими распахнутыми глазами, а губы сомкнулись в мягкой улыбке, словно помимо обмена энергией между ними шел молчаливый диалог.

– Что она тебе сказала? – в голове прозвучал голос Макса.

Рейн не сразу ответил. Все внутренние силы ушли на то, чтобы заставить себя поверить в почти невозможное – в то, что таяло в нем год за годом, смерть за смертью, с которой ему приходилось мириться.

– Дэн, вы оба будете и дальше меня игнорировать? – спрашивал Макс, равняясь с ним плечо к плечу. – То, что она согласилась сделать, – самоубийство. Не говори мне, что ты этого не понимаешь.