Чертог Белой Ночи

Если Лоренс и не задумывался, что хотел все, то теперь был в этом уверен до нетерпеливого напряжения во всем теле.

– И все же, почему ты отпустил хранителей?

Вайтари снисходительно посмотрел на него. В этом взгляде не было недовольства, но по нему он понял, что придется научиться терпению.

– Скоро ты все узнаешь.

В пыльном воздухе загорелась пульсирующая красная точка. Она расширялась, пока багровые всплески энергии не стали расходиться уже на метр во все стороны. Тогда в самом центре показалась огромная тень, источающая белый свет. Движение магических потоков будто взмахнуло крыльями и погасло. Перед ними появился Морзу. Символы на его почти черной коже тускло светились. Он получил тело драмах, и магия Вайтари делала его еще сильнее, вот почему он мог находиться рядом с ним. Чем мощнее собственный запас сил, тем легче переносить присутствие энтера.

Вместе с Морзу на площади Ребеля появилось множество сосудов. Лоренс насчитал двадцать четыре. Точно такой же сосуд был у Гремори в пустыне Деште-Кевир и у Розали, когда они вошли в тоннели Чертога Ночи. За пять лет энергия одного из них полностью разрушила целый город.

Морзу опустился на колени перед телом Матильды. Свинцовые мышцы в его ногах надулись от усилия. Огромная рука с неповоротливыми пальцами аккуратно убрала волосы с ее лица, на котором потухшие бесцветные глаза замерли в ужасе.

– Ее жизнь длиною в семь веков оборвалась в шаге от бессмертия, – произнес Морзу гулким и глубоким голосом, будто идущим из земных недр.

– Мы почтим ее память, – пообещал Вайтари.

– Ты не смог убить его, – проговорил Морзу, поднимаясь с колен.

– Его время на исходе, но он еще жив, – отвечал ему брат, а раны его уже затянулись. – Я рассчитывал, что на пороге смерти он пожертвует собой ради мира, в который сбежал из родного дома, но ему повезло найти другой путь.

Взгляд Вайтари устремился вдаль изломанного проспекта, идущего от площади Пяти Мостов к главному входу в Чертог Ночи. Его открыли. В песчаном тумане засветились посохи хранителей. Они быстро двигались колоннами, словно сияющие змеи, скользящие и извивающиеся. Когда стражи приблизились, Лоренс понял, что их гораздо больше, чем ему показалось вначале. Они вышли на площадь строем по два хранителя в каждой из пяти колонн.

– Вот почему я отпустил их, – сказал ему Вайтари и направился вперед. Развороченная мостовая, со временем превратившаяся в поверхность из ям и груд камней, рассыпалась в песок перед его ногами и заполняла провалы там, куда он ступал.

Один из хранителей вышел вперед, а остальные взяли посохи на изготовку, но движением руки Вайтари заставил стражей оцепенеть. Они замерли, и искрящаяся белая пелена ослепила их.

– Что он делает? – спросил Лоренс, заметив, как Морзу беззвучно ухмыльнулся.

– Это песнь Говорящего с птицами. Его голос очищает разум.

– Но их больше пятидесяти… – поразился Лоренс.

Морзу будто кивком подтвердил его слова и добавил:

– Это только начало.

Глаза стражей погасли, но продолжали слепо глядеть в пустоту.

– Опустите оружие, – велел им Вайтари, и полсотни посохов коснулись своими основаниями земли, этот звук отразился многократным эхом. – Теперь вы – вахти. Вы защищаете меня, исполняете мои приказы, и я велю вам защищать этот город. – Его громкий голос резко замолк и, словно удар хлыста, заставил вахти подчиниться.

Энтер двигался с легкостью и плавностью, бесшумно, будто белая тень света, но при этом любой его шаг и даже поворот плеча были настолько непоколебимыми и твердыми, что ничто не могло его остановить. Он воплощал силу, которую Лоренс искал, чтобы обрести, но теперь эта сила полностью завладела им.

– Вахти готовы, – обратился к брату Вайтари. – Можешь начинать.

Когда колонны хранителей замаршировали следом за удаляющимся из поля зрения Морзу, Лоренс осмотрел расставленные вокруг сосуды и спросил:

– Для чего они?

– Я восстановлю часть Чертога Ночи и усилю его барьер настолько, что никто не сможет проникнуть внутрь, кроме тех, кто должен стать частью нового мира, – заговорил энтер, и голос его мягко наполнил пространство. – Волей смотрителя этой стороны я – изгнанник, а там, откуда я родом, мне нет места, – продолжал он, а сила наполнила его речь и тело, выдерживать ее становилось все труднее. – Я потерян между мирами и хочу это изменить. Уверен, что не я один такой.

– Думаешь, маги здесь чувствуют себя недостаточно свободными? – Энергия энтера, стоящего в одном шаге, плавила все перед глазами, и Лоренс поднял доспех.

– Они чувствуют себя так, как им говорят, – просто объяснил Вайтари. – Магию, которую энтеры посеяли здесь, они же и сковали. Представь, если все вокруг говорят человеку, что свобода должна быть ограничена законами, запрещающими дышать, что он будет думать?

– Что смерть – это и есть свобода, – ответил Лоренс, а голос его выражал полное согласие.

– Гремори, расскажи, ты чувствовала себя свободной на нашей стороне? – обратился к ней Вайтари.