Чертог Белой Ночи

– Знаешь, в чем еще разница между нами, кроме твоих хваленых крыльев? Даже если бы на площади было тело Руак’Маара, я все равно никогда не поверил бы, что Яра умерла. Не только из-за того, что какое-то время чувствовал ее, когда стихия уже исчезла, а потому, что только из-за нее я понял, что хочу вылезти из сырой ямы, в которой оказался по своей воле. Это как заново родиться. Все вокруг сдавило тебя, и ты готов протиснуться вперед, несмотря на боль и страх, а там – по ту сторону темной дыры, из которой ты вылезешь, – ждет новая жизнь. Даже если я больше никогда ее не увижу и не узнаю, что произошло на самом деле, я не поверю, ведь это чувство невозможно похоронить.

После услышанного Макс смотрел ему вслед и не сразу смог заговорить:

– Ты признался ей, что любишь?

– Признание в любви, – задумался Дэн и мрачно ухмыльнулся. – Что это вообще такое? Признаются в преступлениях, а о любви говорят. Нам же и говорить было не нужно.

Слова брата прозвучали не только обдуманно, но легко и откровенно. Максу не составило труда усвоить их, как и то, что ему самому ответить на это было нечего.

– Крыльев больше нет, – только и сказал он, а остаток пути они шли, сохраняя тишину.

Глава 58. Лоренс

Лоренс впервые видел Вайтари своими глазами. Это было не просто яркое воспоминание, заново обретшее место в памяти, а настоящая плоть, сила и гнев. По его белой матовой коже текла густая красная кровь, сочащаяся из множества ран, полученных в бою с Руак’Мааром, но он, будто величественная статуя, не замечал источавших ее рвов на собственном теле. Оцепеневший Лоренс ощущал растущую боль от магии энтера и восхищение от его силы. Смотря на него, он боялся сказать и слово. Казалось, ледяной взгляд черных глаз Вайтари заставит даже слишком громкий вздох застыть в глотке и задушит насмерть. Сейчас этот взгляд вонзился во мрак в том месте, где недавно бушевала стихия. Когда черные глаза исследуют черноту, кажется, что они видят куда больше человеческих.

– Ты дал им уйти, – с покорностью проговорила Гремори, а ее слова как будто сопровождала едва слышная встревоженная трель. Дьяволица стояла, опустив лицо в тень бесформенного капюшона.

– Ты – виеса! – Резким движением энтер сорвал с нее чадру. Мраморные пальцы сжали черную ткань и швырнули в сторону. – Ты стоишь дюжину таких, как они! – Теперь перед Лоренсом была нагая женщина. Черные волосы каскадом кудрей ниспадали до бедер, скрывая грудь и бросая тени на ее красивое лицо. В этих тенях он уловил туманное движение. – Скажи мне, почему они смогли уйти? – Энтер махнул рукой, указывая на тело Матильды, лежащее рядом с ней. – И почему дочь Морзу мертва?

– Ее тело ослабло. – Мягкая преданность в голосе Гремори, кажется, как вода, была готова вечно точить каменную ярость Вайтари. – Противников было слишком много, и среди них – драмах.

Она с ухмылкой посмотрела на Лоренса, и ее глаза стали полностью черные, правая сторона лица потемнела до цвета хромовой руды, сверкая металлическим блеском, а под грудью показались ребра, словно окованные железом. На одно короткое мгновение ему почудилось что-то в форме короны у нее на голове, а потом угольная магия полностью восстановила иллюзию вокруг виесы, снова превратив ее в человека.

– Смотри на меня! – голос Вайтари завладел ее вниманием. – Ты провела здесь достаточно времени, развила способности и научилась языку, но так и не можешь до конца приспособиться. Может, мне вернуть тебя в Маар’ант, где тебе и место? – Он помедлил, чтобы виеса усвоила его слова. – Или сразу убить? Потому что это все, что тебя ждет по возвращении.

– Моя жизнь в твоей власти с того момента, как ты ее спас, – склонив голову, проговорила она.

– Хорошо. Теперь драмах… – Вайтари вернулся взглядом к темноте над головой и размышлениям, которые занимали его несколько минут назад. – Если она выживет, это ценная находка.

– Выживет? – вопросительно произнес Лоренс, наблюдая, как ослепительно-белая магия начала понемногу затягивать раны энтера.

– Да. Тебе предстоит это выяснить, – ответил Вайтари, так и не повернувшись. У него были до того выверенные черты лица, что они делали его профиль похожим на те, которые навсегда запечатляют в камне. – Руак’Маар использовал драмах как сосуд, чтобы собрать энергию. Если его план сработал и девчонка выдержит то, во что с годами в Чертоге Ночи превратилась энергия, она мне нужна, как нужна и Майсента, – добавил он. – Исчезновение моей сестры на твоей совести, так что ты и отправишься на ее поиски, куда бы она ни сбежала. Попытка доказать свою преданность у тебя будет только одна.

– Почему бы просто не заковать меня контролем вместо угроз? – этот вопрос дался Лоренсу нелегко, но ему только что представилась возможность пожить еще немного на этом свете, и он решил использовать момент, чтобы оценить свои перспективы. – Вдруг я передумаю?

– Мне не нужен контроль сознания, чтобы ты не передумал. Ты уже хочешь абсолютно все, что бы я только мог тебе предложить. Это куда лучше слепого подчинения.