Чертог Пустоты (СИ)

Когда дверь палаты открылась, и в коридор вышел бледный от усталости колдомедик, Гарри так стремительно вскочил на ноги, что едва не упал, чувствуя, как от резкого движения закружилась голова. Преодолев секундную слабость, он шагнул навстречу целителю, выжидающе глядя на него.

— Он жив? — голос звучал хрипло и грубо, хотя всё что сейчас чувствовал Гарри это страх.

Колдомедик кивнул.

— Но состояние тяжелое. Проклятье, которое в него попало, очень тёмное. Мы с трудом остановили кровотечение и закрыли рану, но с уверенностью сказать, что самое страшное позади, мы не можем.

— Может быть вам что-то нужно? — тихо спросил Гарри. — Зелья или… или медицинские инструменты… что-то… что угодно?

— Мы сделали всё, что могли, — покачав головой, ответил целитель. — Сейчас мы можем только ждать.

— Вы же целитель! — в отчаянии воскликнул Поттер, едва не вцепившись в мантию колдомедика. — Неужели вы больше ничего можете?!

— Мне жаль, мистер Поттер, — тихо и спокойно произнёс тот, — но вы должны понимать, что ваш крёстный был очень тяжело ранен и потерял слишком много крови. Он может не дожить до утра.

В душе Гарри вскипала злость, к горлу подкатил ком бессильной ярости, и он почти в исступлении уставился на волшебника перед ним, готовый сорваться на крик и оскорбления, но всё что ему удалось выдавить, это тихий, почти жалобный вопрос:

— Я могу его увидеть? — целитель смерил его задумчивым взглядом, медля с ответом, Гарри стиснул зубы: — Пожалуйста, — выдавил он.

— Хорошо, — сдался тот. — Но не больше десяти минут. Ему нужен покой.

Гарри кивнул и, ничего не сказав, прошел мимо него в палату. Застыв на пороге, он мгновение медлил и наконец почти с опаской приблизился к крёстному, переводя лихорадочно горящий взгляд с его перебинтованной груди на бледное, осунувшееся лицо. Пододвинув к кровати стул, Гарри осторожно опустился на него, и какое-то время безнадёжно рассматривал лицо крёстного. Сейчас Сириус казался гораздо моложе своих лет и выглядел ужасно беспомощным. Несколько минут, которые тянулись невыносимо долго, Гарри просто молча сидел возле кровати, отчаянно убеждая себя, что Сириус вот-вот придет в себя и откроет глаза, и одновременно понимая, что этого не произойдёт.

— Я ошибался, — наконец тихо сказал он, не отрывая взгляда от лица крёстного. — Мы с тобой оба ошибались. Защищать нужно было не меня. А тебя. Все это время защищать нужно было тебя. И мне, — он с трудом сглотнул, — мне жаль, что я так поздно это понял. Жаль, что я оставил тебя одного. Я… — Гарри аккуратно взял его за руку и опустил голову, прижимаясь лбом к холодным пальцам. — Прости меня, Сириус, — дрогнувшим голосом прошептал он, — пожалуйста, прости меня. Прости… — он судорожно вздохнул. — Всё, что я тебе сказал… я так не думаю, я никогда ни за что тебя не винил, я рад, я так рад, что ты есть в моей жизни, Сириус, — торопливо шептал он, — ты не просто мой крестный, ты, — он зажмурился, чувствуя, как по щекам текут слезы, — ты мой друг. Поэтому, пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня, ты, — с губ сорвался всхлип, — ты нужен мне. Нужен. Я люблю тебя, Сириус, пожалуйста, не умирай. Не оставляй меня…

Он не знал, сколько просидел так, держа крёстного за руку, и очнулся только когда, кто-то осторожно коснулся его плеча. Гарри поднял голову, встречаясь с сочувствующим взглядом целителя.

— Время истекло, — тихо сказал он.

Гарри кивнул и, выпустив из пальцев безвольную руку, посмотрел в лицо крёстного.

— Возвращайся, Сириус, — сипло прошептал он и, поднявшись на ноги, вышел из палаты.

За окнами клиники опустилась ночь, а Гарри всё продолжал в полном одиночестве сидеть в коридоре, с ногами забравшись на скамейку, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лбом. К нему несколько раз подходили целители и медсестры, кто-то просто предлагал ему поесть, кто-то просил отправиться уже домой и вернуться утром, но Поттер раз за разом отвечал им, что не уйдет до тех пор, пока не будет уверен, что крёстный поправится. Некоторые только сострадательно качали головой, другие неодобрительно поджимали губы, отмечая, что клиника — не место для ночёвки.

— Он тут совсем один, — снова и снова повторял Гарри. — Как я оставлю его? Я — это вся его семья.

И они уходили, понимая, что разговаривать с ним бесполезно. Гарри всё ждал, когда в клинику явится директор или кто-нибудь из Ордена, чтобы отправить его в штаб или Хогвартс. Но никто так и не пришел. И Поттер впервые задался вопросом, знали ли они вообще о том, что случилось с Блэком.

Стрелка больничных часов на стене всё ближе подбиралась к полуночи, когда с шорохом открылись двери лифта. Кто-то все время проходил мимо, поэтому сперва Гарри никак не отреагировал. И все же звук неторопливых и твердых шагов, эхом разносящийся по коридору, он узнал бы из тысячи, и это привлекло его внимание. Поттер сосредоточился на шагах, пока они не стихли в паре футов от него. Повисла непродолжительная тишина, а после послышался шорох, когда кто-то опустился рядом с ним на скамейку.