Чертоги Казад-Дума (СИ)

От стали веяло жаром, таким же сильным и удушающим, как жар кузнечного горна. Феанор, опустив свой новый клинок, обернулся к Саруману. Волшебник, насупившись, ждал дальнейших распоряжений. Эльф же, вертя в руке меч, несколько минут просто играл оружием, привыкая к его весу. Тонкий клинок, выкованный самим Феанором и заколдованный Майа, прелестно пел, разрезая воздух. Еще не остывшие руны, нанесенные на поверхность лезвия итильдином, источали мягкий голубоватый свет. Король Нолдор, подхватив меч обеими руками, поднес изящный клинок к лицу.

— Ты сильный волшебник, Курумо, — протянул Феанор спустя пару минут молчания. Даже не пытаясь быть обходительным с главой ордена Истари, бессмертный улыбнулся краешками губ. — Не всякая магия может так глубоко проникнуть в железо, прошедшее через мои руки.

Саруман молчал, судя по всему просто боясь ответить. Эльф же приосанился и обернулся к владыке Изенгарда. Покорившийся воле Саурона, теперь Истар был предателем, с которым не стоило церемониться и которого уж точно не стоило жалеть. Феанор, хмыкнув, решил, что в разворачивающейся битве каждый играл только за себя. Курунир, как и Майрон, охотился за властью. Тройка Гор Пелори упрямо пыталась освободить отца. Сам же Феанор лишь хотел вернуть в Аман утерянные некогда Сильмариллы. Выходило, что Средиземье и жители его страдали от амбиций и тайных вожделений сильных мира сего. Как-то несправедливо получалось, но такова была жизнь.

— Чего еще тебе надобно, Кузнец? — голос Сарумана больше не дрожал. Уверенный тон мага звенел раздражением и свободолюбием. Белому Чародею не нравилось играть роль марионетки, но загнанный в угол, Курунир теперь мог только склонять голову перед посланником своего нового хозяина да подчиняться воле Короля Нолдор. Феанора все устраивало. Улыбнувшись своим мыслям, темноволосый создатель Сильмарилл опустил взгляд.

— Мне нужно новое тело, Курумо, — слова на удивление легко срывались с губ, обретая доселе невиданную жесткость. Удивляясь самому себе, бессмертный крепче сжал в руке меч. — Ты споешь для меня песнь, Саруман. Да постарайся спеть ее хорошо, потому что ныне от магии твоей зависит не только моя жизнь. Считай, Майа, что в руках твоих находится судьба Валинора. Знаю, чары эти будут темными. Но ведь цель оправдывает средство, не так ли?

====== Глава 3.4: Мен-и-Наугрим ======

Но ведь цель оправдывает средства, не так ли? Бильбо решил, что постулат этот вполне сгодится для аргумента в пользу действий, скажем так, странных. Конечно, вскапывать долину хоббит не собирался, однако исползать ближайшую лужайку вдоль и поперек был намерен. До жути хотелось найти оброненный наконечник стрелы, чтобы показать Гэндальфу. К тому же, покоя не давали услышанные слова, эхом прозвучавшие в голове. Не будь мистер Бэггинс уверен в собственной трезвости, решил бы, что перебор эля дурно сказался на душевном самочувствии. Голоса ведь просто так не мерещатся. Должны быть причины.

— Да ну чтоб тебя… — зло прошипел полурослик, отбрасывая в сторону очередную веточку, попавшуюся под руки. Наконечник будто бы испарился. Всего пять минут назад яростно поблескивающий гранями, он, казалось бы, растаял в черноте ночи. Бильбо, признаться честно, последним фактом был крайне огорчен. Его «туковское» начало упрямо желало вернуть утерянную вещицу.

— Мистер Бэггинс, у Вас все в порядке? — спросил Ори, ближе всего сидевший к суетящемуся полурослику. Гномы, теперь мирно обсуждавшие предстоящий ужин, лишь косо поглядывали на Бильбо. Последний не обращал внимания на долгие изучающие взгляды компаньонов.

— Да, все хорошо, — весело произнес хоббит, выпрямляясь. Перепачканный и усталый, он, тем не менее, чувствовал некоторую взволнованность. Качнув головой, опустил руки вдоль тела, покусывая губу. Давящее чувство в груди усиливалось, как бывало перед грозой. Хотелось поскорее дойти до Одинокой Горы. Бильбо, поймав себя на этой мысли, криво ухмыльнулся. Кто бы мог подумать что он, зажиточный и преуспевающий житель Шира, никогда не высовывавший носа за пределы собственного огорода, будет так желать встречи с драконом? Немыслимо. — Просто пуговку потерял…

Ори довольно кивнул и вернулся к своему любимому делу – старательно выводя слова, гном терпеливо переносил на страницы своего блокнота все произошедшие события. Удивительно кропотливый и внимательный, скромный подгорный житель являлся счастливым обладателем уникального ныне таланта: не слишком умелый в битвах, Ори, однако, своим красноречием мог сразить любого неграмотного гоблина. Единожды заглянув к компаньону в заветную тетрадку, Бильбо на всю жизнь изменил свое мнение о подгорном народце. Раньше казавшиеся неотесанными и глуповатыми, теперь гномы виделись ширцу не только существами, знающими толк в красоте, но и созданиями, умеющими красоту созидать. Летописи Ори отличались сдержанной лаконичностью и отточенной живостью.