Чертоги Казад-Дума (СИ)

Арвен, наблюдая за отцом, сложила руки на груди. Вконец успокоившаяся, теперь она думала о гномах, пришедших в Ривенделл вместе с бессмертными девами. Эреборцам не только нужен был приют, но и помощь. Отлично помнившая сложность пути к Гундабаду, Ундомиэль знала, что обязана подгорному народу не только своей жизнью, но и жизнью Илийи.

Никогда не приветствовавшая людской жизненной философии, бессмертная вспомнила истину, которую младшие дети Илуватара превозносили над другими правдами. Фиримар говорили, что долг платежом красен. Кажется, как раз и наступало время раздавать долги.

Никогда не приветствовавшая людской жизненной философии, бессмертная вспомнила истину, которую младшие дети Илуватара превозносили над другими правдами. Фиримар говорили, что долг платежом красен. Кажется, как раз и наступало время отдавать долги. Во всяком случае, Арвен вела себя в соответствии с этим постулатом: беспокоясь о комфорте гномов, она хлопотала, обустраивая гостей. Илийя как могла, помогала заступнице – вышагивая рядом с Кили и Фили, раздавала подгорным жителям теплые одеяла и приятные закуски до ужина.

— В прошлый раз нас встретили не так тепло, — заметил старший из двух братьев. Подмигнув спутнице, хохотнул. — Какие-то у вас весьма двойственные понятия о радушии. Конечно, был ужин, вино и тепло. Но каждому отдельные покои? Не слишком ли?

— Вы вернули в Ривенделл Леди Арвен, — Нанивиэль смущенно отвела взгляд. Всякий раз, когда молодые гномы обращались к ней, девушка заливалась румянцем. — Мы обещали отблагодарить вас. Мы сдерживаем свои обещания.

— Неужели шалопайка перестала говорить, как разбойница? — Кили, хитро улыбнувшись, догнал эльфийку и коротко щелкнул пальцем по носу. — С чего такие изменения, птичка?

— Прекрати меня называть так, коротышка, — возмущенно зашипела Илийя, впихивая в руки гнома стопку аккуратно сложенных одеял. — Я тебе не просто смертная девица без ума и гордости. Я эльф. Мне должно говорить красиво.

— Вот как? — удивленно вскинув брови, Фили пропустил бессмертную вперед. — Раньше кое-кто открещивался от своего наследия. Мы так опротивели тебе за время путешествия? Или кому-то надоели веселые песни и танцы?

— Прекрати говорить глупости, — фыркнув, девушка кокетливо расхохоталась. Остановившись, оправила сюртук безбородого гнома. Широко улыбнулась, наслаждаясь приятной компанией. — Как могут надоесть уроки кхуздула? Нет, дело не в том, что мне вдруг захотелось приобщиться к скучной истории рода. Просто…

— Ты не одна из нас, — понимающе кивнув, Кили грустно повел головой. — Оно и понятно, птичка. Мы скоро уйдем, а тебе придется остаться. Не осуждаем, ни в коем случае. Но не нужно говорить с нами, как с чужаками. Мы вместе сражались с орками, грелись у одного костра. Мы друзья, а не враги.

— Да и накуролесить уже не успеем, — поддакнул Фили, вставая рядом с эльфийкой. — Дядя собирается уже завтра отправиться в путь. Нам осталось провести последний вечер вместе. Так что давайте-ка не ссориться и не спорить.

— Да мы и не спорили, — возразил Кили. Поймав взгляд Нанивиэль, нахмурился. Молодой гном казался мрачнее серой тучи. — А ты никогда не думала, что можешь избрать другую участь, бессмертная?

Илийя, услышав оброненную приятелем фразу, на безумно долгое мгновение потеряла дар речи. Слова, до боли знакомые, шепотом прошелестели в сознании. Эльфийке уже доводилось слышать подобный вопрос с уст незнакомки, повстречавшейся в Лихолесье. Произнесенная Кили, она не так давно ознаменовала для Нанивиэль начало долгого пути к Ривенделлу.

«Ты можешь избрать другую участь, бессмертное дитя Эру». Именно так сказала красавица-гномка, за которой пришлось гнаться сквозь заросли Черного Леса. Чувствуя, как теряет контроль над собственными ощущениями, Илийя сглотнула. Крупная дрожь, охватившая девушку, перерастала в сильный озноб. Моргнув, эльфийка подняла взгляд к друзьям.

«Та женщина казалась необычайно высокой и красивой, как для гномки, — подумалось юной Синда. — Она была черноволоса, синеглаза и светла лицом. Кажется, ее одежды были из дорогой ткани. Почему она заговорила со мной?».

— Ты хорошо себя чувствуешь? — заметившие отстраненность спутницы, обратились к бессмертной гномы. — Ты побледнела…

— Все отлично, — потерянно ответила Илийя, не зная, лжет, или говорит правду. — Просто вспомнилось кое-что, о чем забывать не стоило. Память – капризная женщина.

Память – капризная женщина. Она то решает сокрыть туманом важные детали прошлого, то выставляет сокровищницу воспоминаний на свет. Ниар, проклиная себя за вечное тяготение к ненужным измышлениям, тихонечко сидела в эльфийской беседке, пытаясь угомонить растущий страх.