Чертоги Казад-Дума (СИ)

Оборотень знал ее целых пять лет. Ровно столько эта чародейка прожила под крышей его дома. Беорн впервые встретил Ниар в Лихолесье. Избитая, раненая, она лежала на лужайке рядом с Арго. Понятия не имея, кем является маленькая девочка, добрый медведь подобрал ее и отнес к себе. Несколько недель он приводил Ниар в чувство, выжидая. Девушка крепла, хорошела и дарила ему улыбки. Спрашивать ее о чем-либо Беорн долго не решался. Понять, что произошло в Черном Лесу он не смог. Но предложил молодой красавице остаться на несколько месяцев. И девчонка согласилась. С радостью бралась за любую работу, трудилась, не вредничала и не паясничала, а вечерами пела, точно соловей. Очарованный ее легкостью, Беорн любовался Ниар. Правду он узнал по случайности, нелепой и грустной. Однажды решив проследить за своей подопечной во время ее практически еженедельных прогулок к Лихолесью, он увидел Ниар в компании двух эльфов: златовласой девушки и черноволосого юноши, высокого и стройного. Они разговаривали между собой на звонком витиеватом языке. Не став выдавать себя, Беорн вернулся домой и стал дожидаться Ниар. Когда девушка вернулась, она прямо сказала ему, что знает о его собственном походе в Черный Лес. И тогда был длинный разговор, во время которого старшая Миас дала понять Беорну, что молчание теперь являлось залогом его жизни. Не поверивший на слово, оборотень выслушал сказ чародейки о Сильмариллах, Мелькоре и детях его. Полностью осознав, кого он опекает, Беорн накинулся на Ниар и встретил в ней невиданной силы оппонента.

«Я не хочу убивать тебя, Медведь. Ты хороший человек, добрый, милосердный, справедливый. Ты можешь нести этому миру свет. Но если ты еще раз посмеешь поднять на меня свою руку, ты погибнешь. И я не дрогну, вырезая из груди твоей сердце и из шерсти делая плащ» — голос Ниар тогда звучал холоднее и резче обычного. Металлический, глубокий, он лился гладкой, плавной речкой. Но Беорн не стал гневить Миас, а лишь попросил повторить её свой рассказ. Что она и сделала, отпустив опекуна.

Как объяснила Ниар, ей нужен был приют. Она ждала кого-то здесь, на этой тропе, лелея в душе коварные планы. Со временем Беорн узнал от девушки много новых вещей. Вечерами они сидели за столом, пили мед и ели. А Ниар рассказывала оборотню про Ангбанд, ее родной дом, про далекие края Севера, про прошедшие войны и про героев, которые встречались ей на пути. Очень много девушка говорила о своем отце и о брате с сестрой. Нежность и любовь скользили в ее словах, и всякий раз, заслышав нотки грусти в речи своей сожительницы, Беорн чувствовал глубокий, нарастающий страх. Ниар была злым существом, убийцей, осквернительницей. Оборотень понимал это. И, осознавая с кем говорит, он пытался понять, как создание столь далекое от света могло испытывать такую сильную привязанность к своим близким. Чувства, ведомые лишь добрым и благородным существам.

Шли года, а Беорн убеждался в том, что зло по натуре своей не слишком отличается от добра. Он перестал бояться Ниар. Слушал ее и учился у нее, как маленький ребенок может учиться у мудрых и старых. А старшая дочь Мелькора продолжала рассказывать о путешествиях сестры и брата, об их победах и поражениях. Порой ее рассказы походили на сказки, порой были чересчур похожи на жизнь, но так или иначе в них были уроки, число которых Беорн уже давным-давно позабыл. Внимая словам колдуньи, он находил в ее речах правду, неприкрытую, ясную, твердую. Каждое слово Миас обосновывала и всему находила она объяснение. Раз за разом она доказывала Беорну свою доброту, так, что оборотень уже не понимал, как столь дивное создание может быть предвестником бед.

А две недели назад Ниар сказала, что скоро уйдет своей дорогой. И тогда медведь понял, что пришло время, которого он всегда боялся. Время перемен.

Оглянувшись на своих гостей, оборотень ухмыльнулся. Заслышав звонкий девичий голос, возвещающий о прибытии тринадцати гномов, Гэндальф притих. О нем Ниар рассказывала много любопытных баек. И, судя по ее словам, которым сам Беорн склонялся верить, маг этот был силен и мудр. По крайней мере, старшая Миас относилась к Серому Страннику с глубоким почтением.

— Пара значит, говорите? — выгнув одну бровь дугой, Беорн кивнул волшебнику. Тот, хмурясь, промолчал. Видно было, что маг чем-то недоволен и смущен. Последнее оборотня порадовало. — А пара это разве пятнадцать?

— Помноженное на семь плюс один, — тут же выпалил маленький спутник Гэндальфа. Достопочтенный хоббит был напуган, но полон энтузиазма и уверенности. Забавный малый. — Мы просто еще не дошли до той части рассказа…