Чертоги Казад-Дума (СИ)

Феанор раскрытой ладонью указал вдаль. Там, на широком пустыре вблизи морийских врат, окруженный сгустившимся туманом, в лучах пламени стоял высокий молодой человек, с виду ничем не примечательный. Одетый бедно, юноша, улыбаясь, глядел в сторону подошедшей к Казад-Думу эльфийской армии. Одной рукой удерживая копье со знаменем, свободной рукой незнакомец махал двум бессмертным в жесте приветствия.

— Кто это такой? — Галадриэль, косо глянув на Феанора, растерянно вскинула брови вверх. Кузнец, криво улыбнувшись реакции своей светлоликой покровительницы, сложил руки на груди.

— Ты так давно видела его истинное лицо, что успела забыть, что этот облик принадлежал именно ему, — нолдо не потребовалось усилий, чтобы узнать в симпатичном юноше приспешника своего главного врага. — Этот рыжий мальчик – Майрон. Именно так он выглядел множество лет назад.

— Но это же невозможно, — эльфийская владычица испуганно перешла на полушепот. Ей явно не хотелось даже допускать вероятности возрождения Саурона. — Он погиб множество лет назад, а проклятое Кольцо исчезло сразу после смерти Исильдура. Неужели он нашел свое единственное сокровище?

— Его единственное сокровище сейчас находится в темных чертогах Казад-Дума, — Феанор осклабился. Предвкушая вкус сражения, он чванливо вздернул подбородок. — И, смею тебя заверить, прекрасная Артанис, что злосчастное кольцо, о котором вы все так часто толкуете, не является тем самым священным предметом безумного вожделения Саурона.

Верховный Король Нолдор, прищурившись, вновь глянул на старого знакомого, терпеливо поджидавшего перемен в центре дурно прославившейся долины Туманных ручьев. Преображенный и возмужавший, Майрон, благодаря неведомой силе, вновь обрел свой истинный, первозданный внешний вид. Стройный и худенький, он широко улыбался подступающим все ближе врагам. Короткий волос строптивого чародея трепали шальные порывы обжигающего воздуха. В его умных серых глазах лучилось отражение бесовского зарева, охватившего силуэт могучих Мглистых Гор. Лисье лицо успело перепачкаться в саже. Без намека на страх, Майрон вызывающе глядел на север, смеясь над растущей угрозой.

— Он пришел сюда не для того, чтобы воевать с нами. По глупости своей Вы считали, что больше всего на свете сущем Владыка Мордора желает заполучить назад Кольцо Всевластия. — Рассуждая вслух, Феанор улыбнулся внезапной догадке. Пристально оглядывая облик восставшего из небытия Властелина Колец, эльф заметил явные изменения в старом знакомом. Удивляясь собственной глупости и наивности, бессмертный, наконец, ясно увидел причины непреодолимой ненависти Саурона к своему бывшему хозяину. — Но, путешествуя в поисках одного сокровища, он по воле чудачки-судьбы нашел сокровище совсем иного рода и иной силы.

— Но, путешествуя в поисках одного сокровища, он по воле чудачки-судьбы нашел сокровище совсем иного рода и иной силы. Название тому сокровищу – Сильмариллы. Чудесные камни, сотворенные неким давно погибшим мастером по имени Феанор, — Ниар, обойдя стороной группу гномов, бросила короткий взгляд на Анаэль. Сестрица, крайне переживавшая за судьбу подгорных жителей, тоскливо поглядывала на Траина. Сильно привязавшаяся к нему, младшая Миас боялась за жизнь старого воина. Красная Колдунья, памятуя об этом, старалась подбирать слова осторожно. — Мелькор в те годы был молод и полон сил. У него были замки, армии, верные друзья и соратники, способные отдать свои жизни за дело предводителя. Но он был одинок и несчастен, ведь истинной радости этому великому Вала никогда не довелось испытывать.

Замедлив шаг напротив молодых племянников Торина, Ниар прикрыла веки. Каждая новая фраза давалась тяжелее предыдущей. Застревая горькими комьями в горле, звуки норовили слететь с языка хрипом, а то и криком. Ангбандка сама не ощущала удовлетворения от достигнутого успеха: искоса поглядывая на вновь скованный воедино Гуртанг, принцесса испытывала далеко не подъем душевных сил. Сущность колдуньи отравляло омерзение. К самой себе, как ни странно.

— По умыслу злого рока тому, кого вы почитаете за Моргота, не была дарована искорка любви. Необычайно умный и смелый, видящий мир таким, каков он есть и находящий его прекрасным, истинный Владыка Белерианда, по сути, оказался сиротлив. Родные братья отвернулись от него. Отец проклял, а подчиненные возненавидели.

Сглотнув, Ниар устремила взор к морийскому потолку. Впрочем, ангбандка готова была уделить внимание даже рисунку пылинок под своими ногами – все, лишь бы не глядеть в глаза бывшим товарищам. Не зная, чем унять неистовствующую совесть, Красная Колдунья прищелкнула пальцами левой руки. Послышался тонкий стон, будто кто-то дернул за струну арфы, и в воздухе вспыхнули крохотные мотыльки животрепещущих огоньков. Желто-оранжевые, они подсветили прекрасные стены тронного зала, разлив над головами уруков море мягкого, теплого света.