Чертоги Казад-Дума (СИ)

Чародейка, великолепная в своем новом облике, склонилась над Фили. Протянув руку к юному гному, коснулась пальцами грубой кожи его лица. Молодого воина мгновенно пронзила щекочущая волна приятного всепоглощающего тепла. Не имеющий силы противостоять странной притягательности Ниар, Фили потянулся вперед, всем своим сердцем вожделея продлить близость колдуньи. Темные и злые желания, запертые в самых дальних уголках наивной гномьей души, вырвались наружу и юноша, поглощенный ими, с упоением окунулся в океан накатившей на него порочности. Ниар, заметив реакцию одного из племянников Торина, громко расхохоталась. Сгущавшийся сумрак вторил ее смеху басовитой дрожью.

— Я расскажу вам историю, мои дорогие, — опустив руку, лихая наездница вновь выпрямилась. Пружинисто развернувшись, бросила долгий взгляд на Короля-под-Горой. Последний, уже полностью прейдя в себя после короткой стычки с Азогом, щурился и качал головой из стороны в сторону, видимо не желая признавать теперь уже очевидной правды. — И постараюсь объяснить истинную причину вашего появления здесь, в Казад-Думе…

Фили, трясясь от овладевшей телом слабости, жадно поглядел на чародейку. Безумие, вырвавшееся из темницы сознания, постепенно уступало место холодному осознанию грубой и жестокой действительности. Прогорклый привкус меди разливался во рту отравляющим зловонием. Пошатнувшись, молодой гном рукой ухватился за плечо брата. Не нужно было гадать, чтобы понять – желанное касание Ниар оказалось губительным. Белоснежная кожа ее рук источала яд. Чувствуя, как ноги начинают наливаться свинцовой тяжестью, юноша бросил меркнущий взгляд на дядю – последний должен был понять как можно скорее, в какой опасности находится.

— Для этого нам придется начать сказ с тех прекрасных времен, когда свободные стихии властвовали над Эа и не существовало границ между возможным и совершенно невыполнимым, — вытянув тонкую шею, Ниар провела пальчиками по ключицам. Свет льстил чародейке – играя на манящих линиях ее тела, он заковывал рассудок в прочную паутину упоения. — Тогда по Средиземью бродили древние духи, лёгкие, заносчивые и самовольные. В воздухе преобладал запах постоянной борьбы, а огонь властвовал над землею, как нынче властвует над землей голубой небосклон. Те времена мало кто помнит, но я могу многое поведать вам о прошедших эпохах. Я видела закат Гондолина и присутствовала при падении Нуменора. Моим глазам открывался прекрасный вид на Дориат. Моему взору был подвластен изменчивый облик Арды. В моей памяти хранятся пролитые слезы тех бессчётных жертв вечной борьбы между злом и добром, что бушует и по сей день. Уверена – то сражение, что разразится сегодня, надолго останется в моем сердце выжженным тавро. Охваченный огнем Карадрас и облик великого Балрога – привратника у врат Казад-Дума…

Охваченный огнем Карадрас и облик великого Балрога – привратника у врат Казад-Дума… стихийное великолепие на кроваво-красном фоне охотничьей луны. Майрон, поджав губы, жестом приказал своему воинству остановиться. Не стоило больше приближаться к Хадходронду ни на шаг – поднятая в воздух армия драконов могла с легкостью разбить даже самые внушительные войска древних держав. Говорить об орках Мордора в заданных рамках не приходилось. Ниар, по обыкновению, выиграла свою битву, даже не начав сражения.

— Что прикажите делать, хозяин? — подошедший к Саурону чернокровый боязливо опустил голову. — Нам следует расставить здесь наши гаубицы? Или начать наступление на крепость?

— Если желаете поскорее расстаться с жизнью, конечно, можете попробовать пройти мимо этого демона, — Майрон на минутку забыл о своем положении. Задумчиво оглядывающий раскаленную докрасна вершину Баразинбара, хмыкнул, представляя себе внеочередную встречу с Ниар. — Но я бы на вашем месте собрал пожитки и дунул отсюда куда подальше. Вскоре вместо приятного пейзажа на мили вокруг раскинется кровавое озеро, кипящее от жаркого дыхания огнедышащих змеев.

— Простите, господин, я вас не понял, — признался озадаченный урук. Хлопая рыбьими глазами, чернокровая тварь переминалась с ноги на ногу. — Так что же вы прикажете делать?

— Права была Анаэль, говоря о вас, как о самых несчастных существах в обозримой вселенной, — грустно улыбнувшись, Майрон вскинул голову к небу. Прикрыв глаза, позволил едва осязаемому ветерку коснуться своей туманной плоти. Исстрадавшуюся душу Майа озарил рассвет облегчения. Будто чуя нутром, что поступает верно, Властелин Колец вновь обратился к своему подчиненному: — Ничего не делайте. Стойте тут, но не нападайте ни при каких обстоятельствах. Эту битву нам не придется выигрывать. Я отправлюсь дальше без сопровождения. Если кто посмеет двинуться следом, будет тут же казнен лично мной. Надеюсь, я донес свою мысль вполне ясно.