Чертоги Казад-Дума (СИ)

Девушка промолчала. Ее серьезное лицо оставалось неизменно сосредоточенным. Наверное, упади сейчас с неба Смог прямо в середину сада Беорна, Ниар не колыхнулась бы и от кузницы не отошла. Потрясающая выдержка и практически неиссякаемое терпение. Миас умела правильно расставлять приоритеты: под взглядом гостей она вела себя скромно, тихо, учтиво и приветливо. Была той, кто мог бы эреборцам понравиться. Понравиться Торину. Осаа глубоко вздохнула. Ее мальчик, конечно, давно вырос, поумнел, был осторожен и мудр в решениях. Но что его опыт и рассудительность могли противопоставить Ниар, тысячами лет подряд совершенствовавшей свою искусность во лжи и манипуляции? Ничего.

— Зачем пришла? — коротко произнесла старшая Миас. Чародейка не повышала голоса, зная, что Осаа ее услышит. Гномка, косо глянув на дочь Мелькора, нахмурилась. Столько силы и столько искушений – и все в одном существе. Не зря Эру опасался пелорийской тройки. Дети Моргота обладали властью, которой даже не осознавали всецело. Захоти они подчинить себе Эннорат, справились бы за пару месяцев. А с Аманом – может быть за полгода. К счастью всех жителей Средиземья, наследники Дор-Даэделота понятия не имели, какой силой обладали.

— Снова попросить тебя защитить их, — Осаа перевела взгляд на сына. А сын, между тем, щенячьими глазами взирал на Ниар. Вот вам и вся война. Уже проигранная притом. Гномка поморщилась. Восхищенным взглядом Торин одаривал только двух существ: первого котенка, что Трор подарил внуку на пятый день рождения, и первую понравившуюся девочку, которую почему-то Траин сразу невзлюбил. Сказать нечего, Ниар свое дело знала.

— Я уже тебе отвечала, гномка, я не в силах спасти твоего сына, — чародейка ударила по заготовке сильнее. Металл гнулся, приобретал какие-то полукруглые формы. — Он умрет в скором времени, хочешь ты этого или нет. И если не под Эребором свою смерть найдет Торин, то в Мории.

Осаа задрожала. В словах Красной Колдуньи была правда. Но материнское сердце с этой правдой смириться не могло. Готовая защищать сына хоть до скончания времен, Королева Эребора упрямо раздумывала над собственным планом. Осуществить его было крайне сложно. И, однако, шанс на успех существовал. Маленький, но все же шанс. Хотя бы потому, что Мелькор по глупости дал детям своим горячие, строптивые души.

— Мандос предсказал твою смерть, Красная Колдунья, — Осаа легко перешла на кхуздул, зная, что к гномьему языку старшая Миас относится с трепетом. В какой-то момент Ниар сбилась с привычного ритма: молот соскочил с наковальни, между ударами повисла пауза. Но металл снова запел, и вновь воздух начал сотрясать плачь стали. — Твою, твоего брата и сестры. Лишь дня он не назвал, но сказал, что покой вы обретете в Амане, подарив свою силу всей Арде. Однако, чародейка, кое-что ты можешь изменить. И да, возможно тебе суждено умереть от руки Валиэ Йаванны, но…

Взгляд Осаа вновь остановился на Торине. Красивый и сильный. Да, может быть немного запутавшийся. И, пожалуй, чересчур гордый. Но в целом добрый и отзывчивый гном, просто боящийся подвести отца, деда и свой народ. Грустно улыбнувшись, гномка с любовью оглядела лицо сына. С нежностью и болью коснулась взглядом его волос, посеребрённых временем. Слишком уж большую ношу возложила судьба на плечи Торина.

— Чтобы исправить что-то, нужно заслужить право на исправление, — голос гномки стал холоднее. Королева Эребора резко развернулась к Ниар, заставляя девушку замереть. — Ты, чародейка, не ведаешь страха. В этом твоя сила. Но неизвестны тебе чувства сострадания и любви. И в этом твоя слабость. Хочешь или не хочешь, ты Торину поможешь. Запомни мои слова, деточка. Как только ты доведешь сына моего и друзей его до ворот Казад-Дума, твое собственное сердце нальется свинцом и ты испытаешь боль, равную той, что сейчас испытываю я. Вот тогда и решишь, что следует делать, а чего – нет. До тех пор, я просто твой проводник. И советник.

Ниар начала что-то говорить, но Осаа не слушала. Качнув головой, гномка лишь ступила во тьму, все еще смотря на сына. Торин улыбался, говорил что-то Двалину и смеялся над шуточками друга. Королева Эребора остановилась напротив, испытывая непреодолимое желание подойти к своему старшему ребенку, обнять и пожелать удачи. Останавливали гномку лишь мысли о Красной Колдунье. Мелькор дал наследнице хорошее имя. Ниар. Дуб. Крепкое дерево, величественное, красивое, тенью своей способное защитить от солнца, а стволом и кроной – от ветра, снега и дождя. Случайность? Быть может.

Но вероятнее всего – судьба.

Но вероятнее всего – судьба. Пожалуй, именно по воле фатума несчастному орку (если орки могут быть несчастными) не повезло повстречаться на дороге с Беорном. Сам оборотень как-то не особо желал смерти безмозглому уруку – что можно было взять с пустоголовой марионетки? Ничего. Но ведь глупец осмелился напасть, и не просто напасть, а кинуться на медведя с воплем на губах. Пришлось защищаться.