Чертоги Казад-Дума (СИ)

Девушка покинула дом оборотня четверть часа тому назад. Попрощавшись с косолапым человеком, Красная Колдунья выехала из сада и теперь направлялась к Черному Лесу. Напевая себе под нос незатейливую людскую песенку, старшая дочь Мелькора беззаботно подставляла лицо навстречу ветерку, вспоминая с горечью наполненные слезами глаза оборотня. За пять лет Беорн впервые выказал по отношению к своей сожительнице некую привязанность. Крепко Ниар обняв, он поднял чародейку на руки и пару мгновений просто сжимал в своих могучих объятиях. Владычица Тангородрима другу не перечила, но лишь мягко похлопывала хозяина пчелиных угодий по спине. Когда короткая сцена прощания, наконец, закончилась, Беорн быстро ушел к себе в дом. Не пожелав чародейки удачи, оборотень громко хлопнул дверью, скрываясь в полумраке своей избы. Ниар не корила друга за бестактность. Беорн не одобрял (да и не мог одобрить) замыслов Красной Колдуньи, а потому обошелся без прощального напутствия.

Как бы то ни было, теперь могучий оборотень был частью прошлого. Принцесса ангбандская давно научилась отпускать людей, находя тоску горькой на вкус. В конце концов, всегда оставались теплые воспоминания, опорой служившие для Ниар. Порой, когда на душе бывало совсем скверно, девушка закрывала глаза и вспоминала свое веселое, светлое детство. Иногда память услужливо подкидывала старшей дочери Мелькора картины встреч с Алдором. И хоть минуты уединения с Королем Рохана были редки, прелесть их от этого не становилась меньше. Теперь вот в истории жизни Ниар появилась новая глава под названием «Беорн», славная и пахнущая медом повесть о пяти годах, проведенных подле пчел.

Ухмыльнувшись, старшая дочь Мелькора представила себе предстоящий путь, проходящий через высокие Мглистые горы, ветвящийся по кряжам Эфель Дуата на перевале Кирит Унгола, огибающий зубчатые горы Мордора с востока и нисходящий на запад, к Гондору. Именно туда вела тропа трех Миас, далеко-далеко к Рас Мортилю, пустой земле, покрытой вечным туманом мятежных душ. Скрывшись среди холодных каменных утесов Друвайт Иаур, можно было начать петь песнь, что силой своей и пламенеющей мощью могла бы поднять с океанского дна Белерианд. И тогда расступилось бы море пред заснувшей землею, и забытые королевства вновь обрели жизнь. Солнце осветило бы поросшие водорослями изломанные стены Ангбанда, а луна священным поцелуем коснулась бы трезубца Тангородрима. Наступила бы Новая Эра и Средиземье бы вновь склонилось перед своими истинными повелителями…

— А запросы у тебя скромные, да? — легко узнаваемый голос раздался со стороны. Ниар, от неожиданности дрогнув, повернула голову к упрямой гномке. Королева Эребора легкой поступью вышагивала подле, приподняв полы своего платья над низко стелящейся травой. Красная Колдунья, раздраженно поморщившись, крепче схватилась за поводья. — Хочешь и отца вернуть, и Белерианд со дна морского поднять, и Саурона проучить. Не надорвешься, деточка?

— Слушайте, Ваш сын характером явно в Вас пошел, — Ниар, пропустив мимо ушей язвительный вопрос, безразлично пожала плечами. — Как и Вы, он не сдается даже в случае очевидного проигрыша. Такое упрямство многие считают положительным качеством. Однако в некоторых обстоятельствах его лучше рассматривать как крайнюю степень глупости.

— Я предпочитаю думать, что Торин просто не любит потакать превратностям судьбы, — мягко заметила гномка, не сбавляя шага.

— В войне существует лишь два варианта возможного итога: либо выигрываешь, либо проигрываешь. В проигрыше нет ничего достойного, потому что важен лишь положительный результат, — Ниар повторяла давным-давно выученные постулаты ровным голосом. — Но проигрышем нужно считать только смерть, потому что капитуляция противника не может быть признана полноценной победой. Враги обычно возвращаются. А Торин поступает крайне неосмотрительно, кидаясь к Эребору, когда оппонент еще силен. Он умрет и проиграет, хотя мог бы припеваючи жить в Синих Горах. Когда речь идет о чем-то большем, чем возвращение богатства, время не имеет значения. Терпение, мудрость, тактика.

— Он просто не считает нужным ждать момента, но предпочитает создавать его, — парировала гномка. Ниар, удивленно покосившись на собеседницу, ухмыльнулась. Язык у Королевы Эребора был хорошо подвешен. — Поступает как ты, между прочим.