Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Неужели? — старшая Миас широко улыбнулась, находя в словах маленькой подгорной жительницы искорку привлекательности. — Я создаю момент нападения, за спиной имея сильных союзников в лице сестры и брата. Они могут соперничать в силе с огромной армией. Серьезными противниками для нас могут оказаться лишь Валар, и то, поодиночке владыки Амана не смогут долго нам сопротивляться. Действуя сейчас, я осторожно ступаю вперед, медленно, но верно продвигаясь к своей цели. Для меня важно лишь одно – не допустить чужого вмешательства в происходящие события, а в случае же вмешательства, обратить допущенные ошибки в преимущество. И я с такой задачей справлюсь, потому что слышу и вижу много больше, чем люди вокруг. А что делает Ваш сын? Он просто мчится к Эребору, не зная, жив ли еще Смог, не имея союзников, не воспринимая отступление как продолжение войны. Глупо.

— Торин храбр, вот и все, — каким-то извиняющимся тоном произнесла гномка. Подняв взгляд к Ниар, Королева Эребора улыбнулась. — И тебе это нравится, не так ли? Ты ведь воин, многое повидала. Могу предположить, что смелость ты уважаешь. Кстати, я ведь тебе не представилась. Меня зовут Осаа. Остальное ты и так знаешь.

Красная Колдунья смерила собеседницу холодным взглядом. Красивой подгорной жительнице, такой величественной и грациозной в движениях, с именем не повезло так же, как и Ниар. Словом «осаа» гномы ласково называли шперак. Девочкам такое имя давали в тех случаях, когда хотели видеть в них сильных, мужественных женщин и мудрых, терпеливых матерей. Однако вряд ли кому-то понравилось бы зваться «наковальней», пусть и маленькой. Хмыкнув, наследница Барад-Дура коротким движением заставила Арго остановиться.

— Знаете, мужество и здравомыслие зачастую конфликтуют друг с другом, — произнесла Ниар, слезая с лошади. Похлопав Арго по шее, сняла с седла подвешенную на крючок флягу с водой. — И из двух этих добродетелей я искренне уважаю лишь здравомыслие. Так что определенно точно, Торина я считаю самоуверенным дураком…

Отхлебнув воды, принцесса Ангбанда посмотрела в лицо гномке. Королева Эребора молчала, загадочно улыбаясь. В ее синих глазах плясали хитрые огонечки, а уголки губ подрагивали в нетерпении. Казалось, что мать прославленного неудачами Короля-под-Горой пыталась удержать в себе рвущийся наружу смех. Не находя в собственном утверждении ничего забавного, Ниар вернула флягу на законное место, отерев руки о штаны. Моргнув, Красная Колдунья отвернулась от спутницы, взгляд обращая к горизонту.

Торина Дубощита наследница Барад-Дура не уважала. Его лишенные степенности действия ставили Ниар в тупик: только безумец по разумению старшей Миас мог решиться отбить огромную крепость у дракона, не имея при этом армии и не владея магией. Король-под-Горой, бежавший из Эребора много лет назад, воспринимался старшей дочерью Мелькора как взбалмошный и эгоистичный ребенок, который бился головой о стену, требуя вернуть некогда утраченный дом. Ничем не подкрепленная уверенность в собственных действиях лишь подчеркивала безрассудство упрямого эреборца. И все же было что-то в действиях мрачного синеглазого гнома необычное, что-то яркое и неповторимое…

— Знаешь, ведь это ты сделала Торина таким, каков он есть, Ниар. Если помнишь, Смог кинулся на Эребор по твоему наущению, а заветный ключ вместе с картой попал к Гэндальфу твоими стараниями. Лишь яркими и сладкими речами ты разрушила жизни тысячи гномов, лишив их родины, крыши над головой, семей, друзей, родственников. — Осаа говорила медленно, и каждое ее слово холодными снежинками ложилось на разгоряченное сознание наследницы Барад-Дура. Красная Колдунья, не перебивая гномки, сглотнула. В сердце полыхало пламя, сжирающее Ниар изнутри. Всякий раз, представляя боль своих жертв, тем или иным образом попавших под жернова давно бушующей войны между Валар и Мелькором, старшая Миас испытывала ни с чем несравнимую тоску. — Да, тебе действия Торина кажутся наивными и глупыми, лишенными смысла и неоправданными с точки зрения результата. У сына моего сильное, горячее сердце. И ты, без всяких сомнений, его не уважаешь. Но восхищаешься им. Не так ли?

Ниар, прикрыв веки, вспомнила открытую, молодую улыбку Торина. Не было в ней печали и злобы, которые порой скользили в улыбке самой чародейки. И в глазах эреборца, бездонных и темных, не полыхало неутихающее пламя сражений. Каким-то образом юный Король не терял способности радоваться жизни и маленьким чудесам, которые порой происходили. Ниар, поморщив нос, обеими руками обхватила шею Арго, не желая смотреть Осаа в глаза. На вопрос гномки Красной Колдунье отвечать не хотелось, но, скрипя душой, девушка все же коротко и ясно произнесла:

— Да.

— Да. Твои орки не вернутся, Азог. Для них это поход в один конец. Помни, однако, что цель наша – не Эребор. Наша цель – ключ. Именно его мы должны достать.