Чертополох 3

- Не знаю,- покладисто согласилась Мирна, и тут же добавила, - Но она действительно разгневана.

- Значит, стоит выяснить причину ее недовольства, а не дрожать, как осиновый лист, - я усадила Мирну на скамью, и, наскоро представив их с Кирком друг другу, направилась в покои хозяйки Римлона.

Матерь Смилла встретила меня молчанием - лишь сухо кивнула и, указав на одно из кресел, немедля отошла к окну. Некоторое время в келье царила тишина - Хозяйка Римлона с нарочитым вниманием изучала оконный переплет, а я - фреску на противоположной стене, лишь изредка поглядывая в сторону Старшей. А та, в свою очередь, была действительно разгневана - об этом свидетельствовали и поджатые в нитку губы, и резко обозначившиеся в углах рта морщины...

Наконец она отвернулась от окна, и, подойдя к своему креслу за заваленным свитками столом, устало вздохнула:

- Я ведь предупреждала тебя, Энейра, что ваши игры с Моридом ничем хорошим не закончатся. Так оно и вышло.

- Это не игры, - короткое замечание матери ударило точно в цель, попав в самое болезненное место. Кровь тут же кинулась к лицу, окрасив щёки жарким румянцем, и неотрывно смотрящая на меня Смилла покачала головой.

- Тем хуже для тебя, Энейра, потому что теперь я просто вынуждена запретить тебе видеться с Моридом наедине. Отныне ты можешь появляться в его келии лишь в сопровождении другой жрицы или одного из его братьев. Кроме того, отныне тебе разрешено оставаться подле Морида не дольше, чем того требует наложение мазей и перевязки.

При последних словах в голосе Хозяйки Римлона послышалась сталь - её воля, как и приказы полководца на поле боя, не подлежала сомнению, но я, что было силы вцепившись в подлокотники кресла, все равно осмелилась возразить:

- Нет, Матерь. Я не могу его оставить! Морид нуждается во мне.

- Энейра!!! - теперь в голосе жрицы прозвучали такие громовые перекаты, каким позавидовала бы даже моя прабабка, но после этого окрика гнев Смиллы неожиданно сошёл на нет, и она тихо заметила.

- Я все прекрасно понимаю и вижу, Энейра. Но если для Морида ты - словно последний луч солнца в окне, то тебе такое увлечение не принесёт ничего, кроме боли. Тем не менее, если б дело было только в этом, я не запретила бы вам видеться - ты не пятнадцатилетняя дурочка, сама понимаешь, что к чему.

Вот только сейчас речь идет уже не о сердечных делах, а о добром имени и чести жрицы. Вчера вечером тебя видели в объятиях Морида - вы были настолько заняты друг другом, что даже не заметили, что уже не одни!

При последнем замечании Старшей мне вновь припомнился вчерашний вечер - едва уловимое движение во тьме коридора, которое я списала на расшалившееся воображение... А перед этим - чуть слышный скрип двери, которому ни я, ни 'карающий' тогда не придали никакого значения... Теперь этот тихий звук в моём воображении превратился в сулящий беду набат. Скверное дело - и в первую очередь для Морида. Неведомой сплетнице, очевидно, совсем безразлично то, что он болен - достаточно того, что мужчина. С неё станется обвинить его в посягательстве на честь жрицы, а за такое преступление наказание хорошо известно - оскопление...

Я выпрямилась в кресле, сжав руки в кулаки, посмотрела в глаза безмолвствующей Смилле.

- Если бы Морид собирался совершить что-то запретное, то, наверное, додумался бы перед этим запереть дверь на задвижку. И он никогда бы не запятнал себя насилием. То, что произошло - только моя вина, и...

- Хватит, - так и не дослушав меня до конца, Старшая предупреждающе подняла руку, - мне ли не знать Морида, Энейра, но сейчас речь идет о тебе, и только о тебе.

Рифане ты сразу пришлась не по вкусу - она изначально считала твое поведение неприемлемым как для женщины, так и для жрицы. В её глазах твое путешествие в одиночку из одного храма в другой - уже серьёзный проступок, а уж то, что ты общалась с Моридом, точно с родным братом, и вовсе нарушение всех возможных запретов. Она уже приходила ко мне с жалобой на тебя - Рифана считала, что снедаемому проклятьем человеку теперь следует думать лишь о своей душе, а ты сбиваешь его с толку. Тогда моей власти хватило на то, чтобы она держала свою неприязнь при себе, но теперь у Рифаны появился повод. Понимаешь?

- Понимаю, - честно говоря, я и сама не питала особых симпатий ко второй, приставленной к Мориду, сиделке. Её чопорность, её поджатые в нитку губы и вечное вязание вызывали во мне отторжение - тут мы с Рифаной были квиты, но я не думала о том, что её чувства ко мне заставят пойти жрицу намного дальше.

Смилла же, услышав мой ответ, кивнула головой и продолжила.

- Застав вас обнимающимися, она, памятуя прошлый отказ, пошла не ко мне, а стала делиться увиденным с другими жрицами. Думаю, мне не надо пояснять тебе, как быстро распространяются подобные сплетни, и какими подробностями обрастают. А подобная грязь пятнает не только тебя, но и Делькону, ведь вина за недостойное поведение жрицы ложится на храм, в котором она приняла посвящение.