Чертополох и золотая пряжа

— А как вы назвали своего сына? – не унималась гостья. Кто-то из стражников с грохотом уронил копье.

«Совсем распоясались, — покачал головой король. — Нужно срочно в поход всех отправить. Там лэрд острова Мэн второй раз подряд «забыл» мне ежегодную дань выслать».

— Я называю его Румпельштицхен, что дословно означает «хромец со смятой кожей».

Девчушка скривила свой острый носик.

— О, сколько отцовской любви заключено в этом слове! Неужто вы не знаете, какая сила кроется в именах, даже не в истинных? Ладно дело ваше, но я буду звать его Румпель – это такой рычаг, определяющий ход лодки. Думаю, будущему правителю такое имя больше подойдет. Меня же, ваша милость, можете называть Силис.

Король даже привстал со своего места.

— Силис? Что значит «слепая»? Почему ты так назвала себя?

— Потому что взгляд на принца не причинит мне вреда. Здорово я с именем придумала, верно?

— Что ж, если ты погибнешь, плакать по тебе не стану, болтливая сейдкона.

— А вы и так по мне ни слезинки не проронили, сир, — хохотнула девчушка, а потом добавила: — Ну, ведите меня знакомиться с вашим сыном. Сил нет, как любопытно!

Первая реакция принца на Силис оказалась совершенно неожиданной, он закрыл лицо руками и закричал:

— Уходи!!!

Учителя вбили ему простую мысль: показываться на глаза женщинам нельзя.

Король опешил, а юная сейдкона только фыркнула:

— И не подумаю. Я ведь только пришла. А у тебя комната больше, чем мой дом от флигеля до заднего двора, и игрушек вон сколько. Ты один с ними что ли играешь?

Принц раздвинул пальцы. Пурпурный глаз осмотрел наглячку с ног до головы, но стоило ей повернуться, как тут же зажмурился.

— О! Мы с тобой в прятки играем?! Тогда не подглядывай.

Силис сорвалась с места и, роняя на ходу деревянных лошадей, ринулась под стол.

Учитель древнего права недовольно кашлянул. Николас почесал бороду. То, что творила сейдкона, не укладывалось ни в какие рамки этикета, но на другой чаше весов лежал взгляд сына, полный восторга.

«Раз ему хорошо, то пусть остается. Девочка старше, умнее, и, если не мать, так сестру заменить сможет. А дальше видно будет. Девицы - существа влюбчивые, вдруг и освободит сына от проклятья».

— С этого дня вы и другие учителя обучаете леди Силис наравне с моим сыном, – обратился Николас к раскрывшему рот преподавателю древнего права. — Ты же, всеискусная, не забывай об обещании, что дала мне спакона Тэрлег.

— Идет! – ответила Силис и взвизгнула, когда принц схватил ее за подол платья. – Теперь я вожу!

— Ваше высочество, тан Хредель! – чуть не плача, воскликнул учитель. — Прошу вас, сядьте на место.

Принц застыл, не зная, как ему поступить.

— Я выучу эту нудятину быстрее тебя! – Сейдкона плюхнулась на скамейку, подперла кулаками щеки и уставилась на преподавателя.

— Еще чего, — принц уселся рядом. Учитель жалобно посмотрел на короля, но наткнулся на твердый взгляд и стушевался, прячась за толстым фолиантом.

— «Сыновьями семейства делает не только природа, но и усыновление. Посредством усыновления не умаляется достоинство усыновляемого, но увеличивается. Поэтому сенатор, если он усыновлен плебеем, остается сенатором, также остается и сын сенатора...[1]», — продолжил чтение учитель. Король довольно кивнул и вышел из покоев сына.

Сейдкона Силис, словно вода, заполнила собой все жизненное пространство принца. Очень быстро наследник принял и имя, данное ей, и манеру поведения. Девушка словно не видела его уродства, не страшилась прикосновений, а главное - смогла стать не только учителем, но и другом. Маленький Румпель настолько привязался к ней, что и не заметил, как отец женился в третий раз. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец, вот и трехгодичное обучение сейду завершилось.

— Я вынуждена оставить тебя, мой принц, – в разгар жаркого лета произнесла Силис. — Моя матушка сговорила меня замуж за мельника, и после этого я уже не смогу смотреть тебе в глаза. Мне безумно жаль, что придется расстаться, но моя бабка говорит, что наши пути еще не раз пересекутся. Я буду ждать этого с нетерпением. Ты научился всему, что было мне доступно, но знаниям нет конца.

Румпель хотел расплакаться, но потом вспомнил, что он принц и наследник целых десяти лет отроду. И не стал. Вместо этого он преклонил колено, взял руку Силис и поцеловал ее.

— Леди, есть ли у вас желание, которое я мог бы исполнить?

Сейдкона задумчиво посмотрела на принца. У нее было желание, которое она могла бы попросить, но она не знала, имеет ли на него право. Потом дева вспомнила, что любой дар и предложение, если они честно заработаны, принято принимать, и произнесла:

— Есть то, что ты можешь сделать, юный принц. Пообещай, что придешь на помощь к моему чаду в час наибольшей скорби и опасности, поможешь ему в трудную минуту.