Чертов ангел

— Да, и трусов упаковку, два лифчика, чулки на резинке со стрелками сзади, две пижамки с котиками и тапочки в виде собачек. А, еще, я там в витрине видела боди с прорезями во всех местах, его тоже заверните, — приказала я, загадочно помотрев на моего джентльмена. Девки прекосились лицами. Прекрасно. То. Что доктор прописал

— Это еще зачем? — икнул вышеозначенный сэр, заметно сбледнув. Я победно — загадочно улыбнулась. Пусть фантазирует болезный. Вон. Как кадыком дергает и глазом. — Ты же не думаешь…?

— Ты что, я девушка порядочная. Толлько после свадьбы, — пообещала я, вбив последний гвоздь в несокрушимое спокойствие кавалера.

— Ты, ты, ты… Я… Ты… Тебя…

Странно я то думала у дружочка моего нервы то покрепче. На мое счастье девицы объявились очень быстро с ворохом тряпья, видно хотели побыстрее от меня избавиться, дабы придаться соблазнению Синоптика. Дурочки какие. Думают сбросили с хвоста страшную бабу и вот он, в кармане. Фигушки. Во первых предпологаемая жертва сейчас нервно корчится от мысли о женитьбе, а во вторых у нас по пятам идет шайка вооруженных бандюг, и шуры — муры с красотками ну никак не вписываются в наше расписание. Разве что между убийством Слона и побегом от Шмыги можно выкроить окошко. Да ну. Не станет мой Антонразмениваться. Тьфу ты черт, да не мой он.

Угадайте, что я в первую очередь нацепила на себя в примерочной? Ну конечно не удобные трикотажные трусишки с глубоекой талией и лифчик «прощай молодость», которые мне приволокли эти поганки. Нет, я надела порно — бельишко, натянула на ноги чулки, обула тапки — собачки и затанцевала перед зеркалом танец племени мумба — юмба. Убийственно. Синоптик бы загнулся, если бы увидел.

Я не успела помечтатть. Только что вспомненный мною балбес просочился в кабинку, вжал меня в стенку и зажал рот ладонью.

— Тихо, молчи, — прошипел он, слишком как — то тесно прижимаясь ко мне телом. — Поняла?

Я моргнула, давая понять, что да. Я ж не дура, поняла конечно.

— Чего у тебя там, пистолет? — тихо шепнула я, чувствуя каменную твердость, где то в районе ширинки мерзавца, так меня и не отпускающего.

— Автомат, блин, с полной обоймой, — прохрипел Синоптик. И почему — то покраснел.

— Везет. Дашь подержать? — выдохнула я, вспомнив про короткоствольный УЗИ. Ждущий меня в квартире отца. Эх, зря я его не прихватила в прошлый раз.

Синоптик наконец отлип от мен и уставился диким взглядом.

— Эм… Хммм….Боже. Ну за что? Почему именно она, за что. Почему ты дал ей идею нацепить на себя именно эту тряпку, — тихо простонал Антон, подняв глаза к потолку.

— Тебе не нравится? — оттрюнила я губку. — Жаль, я старалась. А что собственно происходит?

— Люди Аллесгута нас выследили, — ответил Погодский, лихорадочно шаря глазами по вешалкам в поисках непойми чего.

— Чего ты все высматриваешь? — прошептала я. Странно, быстро нас нашли.

— Что нацепить на тебя, чтобы срам прикрыть. Надо уходить.

Глава 27

— А у меня нет срама, только сорок девять килограмм красоты, обаяния и ума, — хихикнула я. Судя по скулам красавчика, превратившимся в острые бритвы, он так не считал. Но спорить не стал, видимо по тому, что побоялся, что мы так и останемся в кабинке примерочной до скончания века, в виде хладных трупов. Ибо, нас найдут, и пришпилят обоих к стенке кабинки именно в таком виде, как мы сейчас и стоим. Мне нравится, кстати. И что — то мне подсказывает, что еще немного и «автомат» балбеса, еще чуть — чуть и выстрелит.

— Что ты взяла из дома бабушки? — ни с того, ни с сего, шепотом спросил Погодский, отстраняясь так неожиданно, что я едва не свалилась к его ногам, не удержавшись на своих «макаронинах». Это была бы потеря — потерь, кстати. Негоже приличной барышне, спелой грушей валиться к ногам холопа.

— Что? — глупо икнула я.

— Я спрашиваю. Что ты прихватила на память об усопшей старушке? Ее вставную челюсть, шиньон, не знаю, что тебе еще могло взбрести в голову.

— Бабушку я похоронила с челюстью. В полном комплекте, так сказать. С чего ты взял, что я растащу на сувениры любимую, единственную бабулю. Ты нехристь. Ничего святого, — надулась я, как мышь на крупу.

— Прости, — вдруг, совершенно искренне сказал Погодский, став похожим на обычного парня. — Я не хотел тебя обидеть.

Его руки в это время, жили какой- то совершенно своей жизнью. Напяливали на меня пижамные штанишки, прямо через тапки, странно задерживались на моих ягодицах, словно поглаживая их. И мне это бесконечно нравилось. Пусть бы меня тут шлепнули, я бы с места не тронулась. Только бы продлить удовольствие. Разочарованно выдохнула, когда Синоптик начал рыться в тряпье, в поисках кофточки от» сплюшки.

— Твою мать, — выдохнул он, уставившись на верх моего туловища. Да уж, неудивительно, что его автомат пришел в боевую готовность. Верха у боди, как такового не было, две сетчатые полосочки не прикрывающие ни на грамм мои небогатые перси.