Чертов дом в Останкино

– Что же, – сказал он наконец. – Вы ошиблись. Здесь нет никакого русского царевича. Так что свой путь вы проделали зря. Но комнаты мы вам предоставим. Однако крепость осматривать вы не будете. Пока ваш раненый офицер не будет готов к возвращению в Вену, вы проведете здесь, как пленные. Вы слышите меня, господин капитан?

Румянцев, все это время внимательно оглядывавший двор, рассеянно кивнул:

– Хорошо, мы согласны.

– Желаете похоронить вашего убитого? Какой он веры?

– Православный.

– Боюсь, такого священника мы пригласить не сможем.

– Не важно, – ответил капитан Румянцев. – Мы похороним его сами. Через три дня. Вам придется ненадолго выпустить нас за стену. Разумеется, в сопровождении охраны.

– Мы поговорим об этом.

Караул проводил пленников наверх. Все это время Румянцев внимательно осматривался, запоминая все, что попадалось на глаза. Наконец они прошли в большую комнату с камином и кроватью. Хлопнула дверь, щелкнул засов.

Румянцев бросился к очагу и протянул ладонь над углями.

– Еще теплые, – сообщил он. – Значит, уехали недавно. И сдается мне, царевич жил именно в этой комнате. Вряд ли тут много жилых помещений, где можно содержать дворян.

– Не догоним теперь.

– Да ничего. Потом поищем. Царевич скрываться не привык, обязательно наследит – никакой снег не укроет. Рано или поздно, а прихватим. Видал, во дворе все вытоптано?

– И надолго мы тут?

– Как Петьку похороним, так и уйдем.

– Не отпустят, – возразил ему товарищ, садясь на кровать. – Может, тут и кончат.

– Отпустят. Обоз за три дня далеко уйдет. Держать нас тут не будут. Если что, Толстой знает, где нас искать.

Вечером им принесли еды. Генерал Рост рассказал, что раненый лежит по соседству и уже получил первую помощь. Доктор приедет завтра к полудню. Как только генерал ушел, в комнату заглянул еще один человек – худощавый, одетый в черный кафтан. На руках – перчатки. Он постоял у двери, опираясь плечом на косяк, разглядывая офицеров.

– Что нужно? – спросил Румянцев.

Человек оторвался от косяка, прошел в комнату и сел на стул.

– Знаете, герр Румянцев, – сказал он спокойно. – Я мог бы убить вас, вашего друга и того… раненого офицера. И даже если ваш начальник герр Толстой прибудет сюда с сотней других офицеров, они не найдут ваших тел. Здесь горы, спрятать тело ничего не стоит.

Невысокий подобрался для броска, но Александр Иванович дал ему знак расслабиться.

– С чего это мы дали бы себя убить? – спросил он у пришедшего. – Там, на дороге, вы нас взять не смогли. А мы положили восемь ваших.

– Как?

– Разделись до исподнего. Босиком. В такой снегопад незаметно обошли и сзади потихоньку убрали всех. Вот только одному из нас не повезло – получил все-таки удар.

Гуго кивнул.

– Неплохо. Неожиданно. Но недостойно офицеров. Разве не так?

Румянцев с презрением посмотрел на него:

– Мы в первую очередь слуги государевы.

Гуго кивнул:

– Я тоже слуга, хотя и не государев. Мне жаль, что ребята подстрелили вашего. Не было приказа убивать вас, только задержать как можно дольше. Но теперь все переменилось. Вы больше не представляете опасности для моего господина. Но зато у меня появился собственный счет к вам, господин Румянцев.

– И что? – спросил капитан совершенно равнодушно.

– Я отомщу, – ответил Гуго, вставая. – Вы почти что мертвы. Как ваш товарищ за стеной. Доктор ему больше не нужен.

– Сидеть! – крикнул Румянцев своему взвившемуся товарищу.

– А что сидеть-то? – заорал тот.

В дверь моментально просунулось несколько мушкетов, взявших на прицел русских офицеров.

– Шлегель! – крикнул из коридора генерал Рост. – Немедленно идите сюда!

Гуго пожал плечами и вышел, протиснувшись между солдат.

– Что вы творите? – прошептал ему в ярости генерал. – Кто вам приказывал резать раненого?

– Никто, – спокойно ответил главный шпион фон Шенборна. – Я сделал с ним то же самое, что они сделали с моими людьми.

– У меня приказ вице-канцлера. Он оставил его перед отъездом. Вы знаете, куда направился царевич?

Шлегель кивнул.

– Возьмите лошадь и поезжайте следом. Догоните карету и будете сопровождать царевича до…

Рост взглянул в сторону двери и осекся:

– Сами знаете, куда.

– Но…

– Немедленно! Я запрещаю вам что-либо предпринимать в отношении этих господ. Понятно?

Гуго кивнул, еще раз через дверь и плечи солдат взглянул на Румянцева.

– Мы еще встретимся, не так ли? – крикнул он.

– Обязательно, – ответил ему Александр Иванович.

– Очень хорошо.

Он развернулся и пошел по лестнице вниз. Через четверть часа одинокий всадник выехал из ворот крепости.

8. Костер из книг

Петербург. 1844 г.